Раймон Кено - Упражнения в стиле

И он изобразил легавого, чего-то чиркающего в старом замусоленном блокноте.

— Ваши права?

Зашибю изобразил, будто внимательно изучает их.

— Дипломатический паспорт имеете?

— (унылый жест отрицания).

— В таком случае все, — объявил зашибический легавый. — Можете быть свободны.

Пострадатель задумчиво сел в машину и уехал. Зато сенмонтронец и не подумал трогаться с места.

— А вы чего ждете? — вопросила у него вдовица Аз.

Позади неистовствовали клаксоны.

— Так я ж сказал вам, что в эти игры не играю. Этак сдуру и подстрелить могут.

— У нас в городе, — сказала Зази, — такие трусоватые не живут.

— Ты бы помолчала, — накинулся на нее сенмонтронец, — про тебя ж все знают: ты и среди ангелов свару устроишь.

— Во гадство, — возмутилась Зази. — Зачем вы стараетесь создать мне такую нелестную репутацию?

Клаксоны гудели все яростней, сливаясь в громовый хор.

— Да трогайтесь же! — заорал Зашибю.

— Мне дорога моя шкура, — сделал пошлое признание сенмонтронец.

— Ой, да не беспокойтесь вы, — с присущей ей дипломатичностью успокоила его вдовица Аз. — Ничего вам не угрожает. Это просто такая шутка.

Водитель обернулся, чтобы детальнее рассмотреть успокоительницу. Осмотр внушил ему некоторое доверие.

— Вы гарантируете? — сказал он.

— А как же.

— И это не какая-нибудь там политика со всякими гнусными последствиями?

— Да нет же. Уверяю вас, это просто такая шутка.

— Ладно, поехали, — вздохнул сенмонтронец, не вполне, впрочем, убежденный.

— Раз вы говорите, что знаете меня, — поинтересовалась Зази, — так, может, вы случаем видели тут и мою мамашу? Она тоже в Париже.

Не успели они преодолеть расстояние в несколько туазов [*] Туаз — старинная мера длины, равная 1,9 м. (Прим. И. Волевич, А. Поповой, В. Кислова.) , как на колокольне ближней церкви, правда, церкви, построенной в неоклассическом стиле, пробило четыре.

— Все, приехали, — объявил сенмонтронец.

И он опять затормозил, чем вызвал позади новый взрыв звучноголосных сигналов.

— Дальше ехать нет смысла. Они уже закрываются.

— Напротив, вы должны поторопиться, — с присущей ей рассудительностью и стратегическим мышлением возразила вдова Аз. — Иначе мы не сможем найти жертву гиднаппинга.

— А мне без разницы, — отвечал водила. Но клаксоны позади так неистовствовали, что он все-таки тронулся, в определенном смысле несомый вибрацией воздушного потока, порожденного единодушным негодованием приторможенных автоводителей.

— Да бросьте вы, — сказал ему Зашибю, — не стройте такую недовольную физиономию. Мы уже почти доехали. Так что вы сможете сказать своим землякам, что хоть и не повидали Сент-Шапель, но все-таки были недалеко от нее. Меж тем как, оставшись здесь...

— Ведь может же говорить, когда хочет, — заметила Зази, беспристрастно оценивая дискурс мусормена.

— Нет, он мне нравится все больше и больше, — пробормотала вдова Аз, но так тихо, что никто ее не услышал.

— А как насчет моей мамаши? — опять спросила Зази у земляка. — Раз уж вы утверждаете, что знаете меня, так, может, случайно и ее видели?

— Ну и невезуха, — вздохнул сенмонтронец. — Столько машин на улицах, так надо же, чтоб вы выбрали именно мою.

— Так мы ж не специально, — заверил его Зашибю. — Я, например, когда оказываюсь в незнакомом городе, тоже, бывает, спрашиваю дорогу.

— Так не к Сент-Шапель же? — заметил сенмонтронец.

— Да, это нельзя не признать, — сказал Зашибю, гиперболически использовав при конструировании этого простейшего эллипсиса порочный круг параболы.

— Ладно, — смирился сенмонтронец, — едем.

— Вперед, за гиднапперами! — вскричала вдова Аз.

Зашибю, высунувшись из окна, верещал в свисток, чтобы убрать с дороги не желавших уступать оную. Продвижение происходило с умеренной медлительностью.

— Не, это не то, — сказала Зази. — Мне бы в метро...

— Ноги моей там не было и не будет, — заметила вдова.

— А вы ничего себе снобка, — сказала Зази.

— Пока у меня есть средства...

— А только что доказывали, что не в состоянии заплатить за такси.

— Так зачем? И без этого едем.

— Все прекрасно, — объявил Зашибю, оборачиваясь к пассажиркам в надежде снискать одобрение.

— Прекрасно, — захлебываясь от восторга, подтвердила вдова Аз.

— А чего прекрасного? — бросила Зази. — Когда мы приедем, от дяди уже и след простынет.

— Я делаю что могу, — объявил сенмонтронец и, сворачивая к стоянке, воскликнул: — Вот здорово было б, если бы у нас в Сен-Монтроне было метро! Верно, малышка?