Раймон Кено - Упражнения в стиле

— Вы меня удивляете. Обычно я один думаю то, что я думаю.

— Да, но в вопросе о короле Франции вы найдете себе единомышленников.

— Надеюсь, что так! Любой высокородный сеньор испытал бы то же самое при подобном нанесенном ему афронте.

— И возжаждал бы мести, не так ли?

— Верно, черт подери, но с местью дело несколько затрудняется. Попробуйте-ка отомстить, когда у короля большая регулярная армия, плюс вольные лучники, плюс целохранители, плюс эта чертова артиллерия братцев Бюро!

— Кстати, о братьях Бюро: не кажется ли вам, что наш король слишком уж приближает к себе всяких худородных людишек вроде таких Бюро, или Жака Кёра, или Этьена Шевалье...

— Ей-богу! — воскликнул герцог д’Ож. — Вы говорите как по писаному, словно книг начитались.

— По-моему, я читал это в книгах, — ответил Сидролен. — Бродячие братья-монахи водились еще в средние века.

— А сестры-монахини — те бродят и клянчат на каждом шагу, — сказал прохожий, — уж не знаю, средние ли это века или еще какие.

— Ну, все мы вышли из средних веков, — откликнулся Сидролен. — По крайней мере, мне так кажется...

— Этот самый мотосвященник, — сказал прохожий, — по-моему, всего-навсего жулик.

— Меня он ни разу не обжулил, — ответил Сидролен, — потому что я ему ни разу не подал.

— Но вы могли бы подумать о других, — сказал прохожий, — о тех, кого он, вполне вероятно, обжулил.

— Я никому зла не желаю, — сказал Сидролен.

— Это вы так утверждаете.

Сидролен глядит на прохожего, чье лицо ровным счетом ничего не выражает, и в этот момент их окликают.

— Это к вам обращаются, месье, — говорит прохожий Сидролену.

— Здравствуйте, мадемуазель, — говорит Сидролен.

— Это к вам обращаются, месье, — говорит девица прохожему.

— Если я правильно понял, мадемуазель, — говорит прохожий, — вы путешествуете автостопами.

— О да, я есть туристка и канадка, и я...

Прохожий щелкает пальцами, и к тротуару подкатывает огромный шикарный уаттомобиль, — для таких больших уаттомобилей всегда находится место у тротуара; из него выходит шофер в ливрее, он распахивает дверцу, девица садится в машину, а прохожий говорит Сидролену:

— Видали, как эта малышка с ходу учуяла большой уаттомобиль?

Он тоже садится в машину, и все это вмиг исчезает. Сидролен обращается к Сидролену:

— Сколько же здесь прохожих? Факт есть факт: либо их гораздо больше, чем хотелось бы, либо это один и тот же прохожий, который размножается почкованием. Что же до мотосвященника — это уж точно тот же самый... насколько можно судить; но вот канадки... нет, нет, эти, несомненно, разные, ведь среди них встречаются и язычницы, и многоязычницы. А может, нам еще предстоит увидеть и других — лиловых или серо-буро-малиновых и говорящих на черт знает какой тарабарщине. Эта, последняя, была подозрительно черновата, а, впрочем, может, они все и одинаковы. Как прохожие. Вот этот уж точно не настоящий прохожий, на нем форма. Что вам угодно, месье?

— Не могли бы вы мне указать, где тут стоит на якоре мадемуазель Ламелия Сидролен?

— Да вот здесь прямо и стоит, — отвечает Сидролен.

— А вы имеете какое-нибудь отношение к этой юной особе? — подозрительно спрашивает прохожий.

— Еще бы нет! — отвечает Сидролен. — Я ей отец.

— Вот здорово! — восклицает тот с самой искренней радостью. — А я как раз пришел просить ее руки.

— Ну, вы везучий, как я погляжу: с ходу попали на нужного человека.

— Так да или нет? Я, знаете ли, не очень-то к этому стремлюсь, но подумал-подумал и решил: а почему бы и нет, в конце концов; ну а потом, еще она мне намекнула, что у нее уже животик с секретом, как говаривал мой дед, а он был тоже большой ходок по этой части, — судите сами: у меня не менее семидесяти двух побочных кузенов или детей данных кузенов, но поскольку я — человек чести (хотя, заметьте, в нашем деле ничего не стоит наделать детей на каждой остановке по всему маршруту; один мой коллега ухитрился даже обилетить пассажирку младенчиком между улицей Пти-Жан и Оперой), то я хочу сказать, что этот вопрос мне знаком, и не было бы ничего удивительного, если бы я, как говорится, проехал мимо, но я решил иначе и сделал остановку, так что призываю вас воспользоваться случаем. Ну и к тому же я не прочь пожить на барже.

— Вот на это не рассчитывайте, — говорит Сидролен.

— Да у вас на борту вроде бы не тесно.

— Мои дочери, — заявляет Сидролен, — выходя замуж, покидают баржу. Такая у нас семейная традиция.

— Неужели вы нас вышвырнете в какую-нибудь паршивую многоэтажку?