Раймон Кено: С ними по-хорошему нельзя

Джон Маккормак вышиб дверь ударом ноги.

— Боже, храни Короля! — заявил начальник почтового отделения, проявляя недюжинный героизм.

Героизм, впрочем, не успел проявиться полностью, поскольку Джон Маккормак раскроил британскому патриоту череп — вжик-вжик — пятью пулями, выпущенными патолого-анатомически точно и цинично.

Кэффри и Каллинен оттащили труп в угол, Маккормак устроился в директорском кресле и закрутил телефонную вертушку.

— Алло! Алло! — прокричал он в трубку.

— Алло! Алло! — прокричали ему в ответ.

— Finnegans wake! [*] Finnegans wake! — обыгрываются два названия: «Finnegan’s Wake» (Finn Again Wake — «Финн проснется снова») — название ирландской патриотической баллады и «Finnegans Wake» — «Поминки по Финнегану» — название последнего (1939) романа Джеймса Джойса. (Прим. В. Кислова.) — изрыгнул пароль Маккормак.

— Finnegans wake! — отрыгнули ему на другом конце провода.

— Это Маккормак. Мы заняли почтовое отделение на набережной Иден.

— Отлично. Мы на Главпочтамте. Все в порядке. Британцы не реагируют. Зелено-бело-оранжевый флаг поднят.

— Ура! — крикнул Маккормак.

— Держитесь, если будут атаковать, хотя это маловероятно. Все в порядке. Finnegans wake!

— Finnegans wake! — ответил Маккормак.

На Главпочтамте повесили трубку. Маккормак сделал то же самое.

В кабинет вошел Ларри О’Рурки [*] Ларри О’Рурки — так зовут хозяина пивной в «Улиссе». (Прим. В. Кислова.) . С присущей ему вежливостью он уже успел склонить остальных чиновников — как теоретически, так и практически — к поспешной эвакуации. Все служащие были выдворены. Диллон, осмотрев помещение, это подтвердил. Теперь оставалось лишь запастись терпением и следить за тем, как будут разворачиваться события.

Маккормак закурил трубку и предложил товарищам сигареты. Спустился Кэффри.

Келлехер и Галлэхер с винтовками в руках стояли перед почтой. Зеваки держались на расстоянии и глазели. Сочувствующие, соблюдая такую же дистанцию, махали руками, шляпами, носовыми платками, выражая одобрение, а два инсургента время от времени потрясали винтовками в ответ. При этом особо пугливые прохожие отходили в сторону. Британцев в округе не наблюдалось.

На набережной, около пришвартованного норвежского парусника, слонялись скандинавские матросы; они с любопытством взирали на происходящее, но от комментариев воздерживались.

Галлэхер спустился с крыльца и прошелся до угла Саквилл-стрит. На мосту О’Коннелла [*] О’Коннелл, Дэниел (1775–1847) — лидер ирландского национально-освободительного движения. Боролся против ограничения избирательных прав католиков. После проведения в Ирландии в 1829 году Акта об эмансипации католиков (предоставления им избирательных прав) его стали называть Освободителем. (Прим. В. Кислова.) не было ни души. На другой стороне реки, облепив как мухи белокаменную статую Уильяма Смита О’Брайена [*] О’Брайен, Уильям Смит (1803–1864) — ирландский хирург и революционер. (Прим. В. Кислова.) , копошились любопытные; они тоже выжидали.

Воздав — про себя — почести великому заговорщику, Галлэхер повернулся спиной к водам Лиффи и стал обозревать Саквилл-стрит. В непосредственной близости возвышался украшенный пятью десятками бронзовых ликов памятник О’Коннеллу, отпугивающий любопытных своей простреливаемостью; рядом стоял трамвай, освободившийся от пассажиров, кондукторов и вагоновожатых. Чуть дальше какой-то прохожий застыл перед статуей преподобного Мэтью [*] Преподобный Мэттью — Теобальд Мэттью (1790–1861) — знаменитый поборник трезвости в Ирландии. (Прим. В. Кислова.) . Галлэхера мало интересовали причины подобного поклонения; он мысленно осквернил, что, кстати, делал постоянно, и даже натощак, память этого увековеченного поборника трезвого образа жизни.

Ирландский флаг развевался и над домом № 43 — штаб-квартирой Центрального комитета Национальной Лиги, и над гостиницей «Метрополь», и над Главпочтамтом. Поодаль пятидесятиметровая колонна возносила в сырое небо каменного Нельсона.

Прохожие, приезжие, любопытствующие, переживающие, праздношатающиеся не появлялись. Время от времени какой-нибудь инсургент или какие-нибудь инсургенты перебегали улицу с винтовкой или револьвером в руках.

Британцы по-прежнему безмолвствовали.

Галлэхер ухмыльнулся и возвратился на свой пост.

— Все в порядке? — спросил Келлехер.

— Стяг Эйре реет над ключевыми объектами О’Коннелл-стрит, — ответил Галлэхер.