Раймон Кено - С ними по-хорошему нельзя

Я получила еще одно приглашение, на этот раз — на вечеринку к Экс’Грегор О’Грегорам, которых я, впрочем, совсем не знаю. Приглашение пришло от Пелагии. Я сразу же купила три пары новых чулок, еще один пояс, два флакона духов (для головы и для подмышек) и вторую пару бальных туфель на не очень высоких каблуках. А то я получаюсь слишком высокой.

Кстати, чуть не забыла: вчера Тим лишил меня невинности.

7 июня

По-прежнему нет селедки в имбире.

8 июня

Сходила на вечеринку к Экс’Грегор О’Грегорам. Хорошо выпили, танцевали галопад, шают и джигу. Аркадиус О’Сир показал мне несколько па из шимми и чарльстона, это американские буррэ [*] Галопад , или галоп — быстрый двухтактный французский танец, популярный в XIX в. Шают — эксцентрический танец, модный в 30-е годы XIX в. Джига — быстрый трехтактный британский танец. Шимми — американский двухтактный танец, похожий на чарльстон. Буррэ (бурэ) — старинный французский танец, исполнявшийся в деревянных башмаках — сабо. (Прим. В. Кислова.) . Затем мы уединились в маленькой темной комнате, и, поскольку Тима в этот вечер не было, я предоставила свои благосклонности Аркадиусу. Но то ли из-за усталости, то ли из-за злоупотребления алкоголем Акадиус не сумел ими воспользоваться.

9 июня

По поводу того, что произошло вчера вечером и еще раньше, я не очень хорошо понимаю, как именно это происходило.

11 июня

Еще одна вечеринка. Совершенно случайно я оказалась наедине с Джорджем О’Коннаном. У него все получилось удачно, совсем как у Тима. Но поскольку все опять произошло в темноте, в моем половом воспитании по-прежнему наличествуют дыры, которые необходимо заполнить. Для этого мне нужен дневной свет. Сейчас погода стоит теплая, и я смогла бы осуществлять свои сопоставления в Феникс-парке.

12 июня

По-прежнему нет селедки в имбире. Я обругала маму, но та не знала, что ответить.

14 июня

Мой последний урок с Богалом. Как и в прошлом году, он едет на каникулы в Италию. Мне предстоит учиться у него еще как минимум год, прежде чем я начну писать роман, о котором у меня нет ни малейшего представления, разве что название, да и то. Я пожелала им счастливого пути, ему и миссис Богал, которая, естественно, присутствовала на занятии. На протяжении всего урока я себя спрашивала, осуществлю ли я когда-нибудь сопоставление с Падриком Богалом. Дело в том, что он офигенно старый, тридцать пять лет, не меньше. К тому же мне этого совершенно не хочется...

Уходя — не знаю, что на меня нашло, — я наклонилась к Мэйв и прошептала ей в ухо: «Я тебя люблю». Затем убежала, на ватных ногах, но с позвякивающим сердцем.

16 июня

По-прежнему нет селедки в имбире. Мама, наверное, с ума сошла.

18 июня

Письмо от Варнавы. Я не нашла в себе мужества прочесть его перед своей малочисленной аудиторией. Даже не знаю, о чем он пишет. Только и сделала, что бегло просмотрела. Жалкий тип. Мудак, как сказал Тим. Из письма запомнила только то, что он встречался со знаменитым французским лингвистом, который был проездом в Корке, и говорил ему обо мне. Наверняка Прель.

20 июня

Вечеринка у О’Коннор О’Коннор О’. Еще одна незнакомая компания. Встретила там нескольких приятелей: Джорджа, Тима, Аркадиуса. Я попыталась осуществить сопоставление с Падриком О’Грегором Мак-Коннаном, но нам помешало появление Пелагии. Тогда я захотела узнать, хорошее ли воспоминание обо мне осталось у Тима. Великолепное. Но все опять произошло в полной темноте.

21 июня

Мама предлагает поехать на каникулы к дядюшке Мак-Куллоху вместе с миссис Килларни и Саломеей в пеленках. Только подумать, эта кроха — моя племянница! Ну и ну.

Однако меня это совершенно не прельщает. Теперь я уже знаю, что почем, и у меня нет ни малейшего желания служить подкладкой ни для дядюшки, ни для козла Варнавы. Когда я думаю о своем прошлогоднем неведении, дрожь пробирает мое естество аж до самого основания.

Ферма Мак-Куллоха? Нет уж, спасибо.

22 июня

Дома нет не только (по-прежнему) селедки в имбире, но теперь еще и пирога с морской капустой. Я готова плакать от ярости.

24 июня

После сегодняшнего ленча я почувствовала себя на редкость странно. Обширная ностальгия пропитывала мою маленькую душу (бессмертную), а я продолжала сидеть на стуле, развалившись, раздвинув ноги, с опущенной между ними рукой, и с мрачной иронией думала о том, что сейчас мне сгодился бы даже самый последний недоумок. Я мечтательно рассматривала стакан с уиски, покачивая его, отчего кубики льда тихонько звякали о стекло. В этот момент в дверь позвонили.