Александр Андрианов: Боже, помоги мне стать сильным

Много раз мне хотелось сбежать из этой реальности. Помню, на первом курсе института я чуть было не стал толкиенистом. Вообще, я никогда не любил Толкиена, но зато запоем читал Перумова, и вся эта гномо–эльфийская рать была мне близка. И вот как–то раз позвонил мой приятель и рассказал, что есть такая классная тусовка толкиенистов. Там сражаются на мечах, там есть симпатичные девушки и вообще люди очень веселые и открытые. Ну я и подумал, почему бы и нет?

И правда, увиденное впечатлило! Люди в кольчугах, средневековых костюмах, повсюду костры (дело было зимой). А я еще пьяный–пьяный. Мы с приятелем одолжили у кого–то мечи и всласть порубились, затем посидели у костра, затем выпили еще и… В общем, я довольно быстро пропитался духом толкиенизма! Даже надумал делать меч и шить кольчугу, а затем и ездить на игры.

Это был такой удивительный и заманчивый мир! Ребята пели под гитару романтичные песни, девушки наряжались в яркие, цветастые платья, слышались удары мечей, громкий смех. Тут были свои герои и свои легенды. Я как будто оказался в другой эпохе. Во времена великих крестовых походов, искренней и чистой любви! Здесь никого не волновали деньги и прочие материальные блага, здесь не надо было ни на кого производить впечатления — всем было наплевать, кто ты и откуда. Присаживайся к любому костру, пой с нами, пей с нами, веселись с нами!

Это было так не похоже на мир, в котором я жил. Здесь не было серых людей, страхов, боли, скучных дел и примитивных забот. Здесь не было ненависти и боли, депрессии и пустоты. Мне так хотелось туда! Я грезил этим местом, думать ни о чем не мог, кроме него!

Но в какой–то момент я осознал, что меня просто засасывает! Что мне все тяжелее возвращаться домой. Я придумал себе какую–то сказку и так в нее поверил, что перестал следить за тем, что происходило вне Нескучного сада. Более того — настоящая жизнь была как раз там — в Нескучном, а институт и все остальное — лишь вынужденное зло, с которым нужно смириться. Помучиться, перетерпеть и назад к толкиенистам, в наш волшебный мир!

Лишь потом я понял, что все это — не более, чем побег от реальности, где я был по большому счету всего лишь очередным неудачником. Жирным, скучным, нелюдимым, зажатым. Но вместо того, чтобы меняться самому — я рисовал в своем воображении новый, истинный мир. И мне не нужно было прилагать над собой никаких усилий — достаточно просто приехать в Нескучный сад, и вот оно, счастье! Вот оно место, где я веселый, красивый, умный, талантливый! Где я востребован, где на меня обращают внимание, где я могу быть, кем угодно, хоть королем, хоть волшебником, хоть бесстрашным воином! А в реальности — всего лишь лузер, пытающийся вместе с такими же лузерами играть в игру, где наша ущербность не так явно бросалась бы в глаза…

Вот и сейчас я пытался делать нечто подобное. Только вместо толкиенистов, волшебства и мечей — была водка и какая–нибудь нехитрая закуска. Дни сливались воедино. Всю домашнюю работу я выполнял без души, не вкладывая в нее ни грамма человеческого тепла. Я не ласкал своих детей, не прижимал их груди и почти не шептал им нежных слов. Я был отвратительным отцом, который ничего не мог дать своим малышам. Конечно, я делал попытки что–то изменить, как–то пересмотреть свой взгляд на всю эту ситуацию, но ничего не помогало.

Я вспоминал о своих прежних амбициях, о своих мечтах и на моих глазах наворачивались слезы! Я представлял, как выпускаю успешную газету или управляю отделом маркетинга в крупной компании. Как руковожу людьми и принимаю решения, от которых зависят если уж и не судьбы мира, то по крайней мере очень и очень многое…Я пользуюсь уважением коллег, к моему мнению прислушиваются, берут интервью. У меня роскошная квартира и дорогой автомобиль. Я успешен и востребован!

Мечтая обо всем этом, я оглядывался вокруг и видел своих орущих детей, грязную посуду в раковине и чувствовал безысходность. Уж слишком отличался мир моих грез от окружающей действительности. Плюс еще это ужасное похмелье по утрам…

Из моего повествования может сложиться впечатление, что я не любил своих детей, но это не так. Они очень мне дороги, и я не представляю, как бы я жил без них! Они родились на седьмом месяце, сильно раньше срока и сразу же попали в реанимацию, где врачи в буквальном смысле боролись за их жизни. Когда я впервые увидел своих малышей — чуть в обморок не упал, ведь даже и представить не мог, что дети могут быть настолько маленькими! Самый «крупный» ребенок весил лишь 1400 грамм. Кажется, они все могли уместиться у меня в ладошке!