Тина Вальен - Начало всех начал

— И хватит быть любящей мамой, сестрой, подругой! Наша Женя! И ты распадаешься на куски, готовая услужить всем, — впервые сказал мне Пётр Иванович, который давно видел, что мой метод руководства уводит не туда, куда нужно, что он становится непосилен для меня. — Женя, авторитет не исключает любви, но он более рационален и непредвзят. Руководитель-душка иногда, если не всегда, приносит стране, коллективу больше несчастий, чем просвещённый тиран.

Я поняла, что пора становиться Евгенией Викторовной, что мудрый управитель просто обязан быть равноудалён не только ото всех, но даже и от самого себя. Стать примером, авторитетом для детей гораздо сложнее, чем для взрослых. Пётр Иванович был абсолютно прав. Мне предстояла трудная работа над собой. Цель была благородной, трудной, но выполнимой. Пора «матереть», хотя много проще быть самой собой, демократом, «своим парнем».

Мудрый Пётр Иванович по-отечески открыл для меня тайны управления:

— Твоя демократия ложная, ты назначила ответственных, почти взрослых ребят, но они чувствуют, что ты не уверена в них, проверяешь, подсказываешь и недоверием унижаешь.

— Но они же ещё дети! — возражала я.

— Дети, которым вскоре надо будет самостоятельно принимать важные для себя решения. Этому они должны учиться уже сейчас. Что для тебя важнее: их собственное решение или послушание? Чем более управляем любой из них, тем более ограничена его творческая самореализация. А именно творческий подход к выполнению порученного дела позволяет ощутить себя единственным, уникальным и незаменимым. Творчество — это то, что мы делаем с удовольствием, формируя и обогащая себя. Именно это очень нужно прививать нашим детям. Мне ты доверяешь?

— Пётр Иванович, я самого первого дня просила вас возглавить интернат.

— А разве мы не одна команда? Разве дело не важнее глупой иерархии? Сколько раз ты в последнее время хотела рыкнуть?

— Стыдно признаться, но незаметно превращаюсь в тигра, — я виновато опустила голову и стала ковырять пальцем стол, как бестолковый ученик у доски.

— Женя, я вместе со всеми обожаю твою непосредственность, открытость, жертвенность, неиссякаемый юмор, творческий подход, фонтан идей. Пусть всё это остаётся. Мне просто хочется освободить тебя от скучной рутины и бессмысленной излишней суеты.

«Как приятна даже незаслуженная слава, — подумала я, а вслух спросила: — Переводите в дипкорпус?» — и от души рассмеялась.

— С повышением, Евгения Викторовна. Родина ждёт от тебя победы за границей наших возможностей, и моих в том числе. На этот подвиг способна только ты!

— Так управляем… Хитрый мудрый кардинал, я на «слабо» ещё покупаюсь, пока… Пока не стану такой же, как вы, лисицей. Без обид?

— Ты, Евгения, опередила меня с этим вопросом. Хватаешь на лету. И разберись с табуретками…

С табуретками я явно перестаралась. Очень печальная история. Началась она задолго до моего появления на свет. В посёлке, расположенном недалеко от интерната, жили-были муж с женой. Он был столяр, а его жена сидела дома и не пряла даже пряжу, так баловал её любящий муж. От тоски интеллигентная дамочка из городской семьи тихонько попивала. Родился долгожданный сынок. Через несколько лет выяснилось, что сынок не от мира сего. Вроде бы и нормальный, но в обучение в школе не тянет. Быстро был поставлен диагноз «умственно отсталый», после чего жена запила окончательно и вскоре повесилась.

Муж винил себя, а с началом перестройки впал в крайнее отчаяние: заказов на изготовление мебели не стало, руки опустились. Помог Дед. Взял его в интернат обучать детей столярному мастерству, и сыночка определил в первый класс. Вдовец ожил и стал учить детей и любимого сына всему, что умел сам. А умел он много и ещё чуть-чуть.

Столярные мастерские превратились для детей в Мекку. Что только там не делали! А главное, сынок перенял дар отца. Вырос детина добрым, сильным, на удивление справедливым. За защитой бежали к нему, в спорных вопросах его слово было последним. Дед нарадоваться не мог. К моему приезду Митя осиротел. Дед дал слово умиравшему отцу не оставить парня без опеки, официально устроив его на работу конюхом. А тот успевал не только за лошадьми ухаживать, но и столярничать. Столовался в интернате, домой уходил лишь ночевать.

Короче, с Митей меня познакомили сразу же, историю его рассказали, а при отъезде передали с рук на руки. Я искренне прониклась молодым Вертером, ибо Дед ко всему прочему наказал мне найти Мите жену, а Митя стал поклоняться уже мне. Оставалось только выйти за него замуж, ибо невесты не находилось, и благо, что влюбчивость простодушного великана сублимиро…, извините, превращалась в упоение работой. Сколько шедевров скопилось в закромах — не поддавалось счёту. Когда не на что было купить солярку для трактора, я предложила открыть маленький магазинчик в Центре. И пошло-поехало. Всем проверяющим объясняли, что самостоятельно пытаемся латать дыры бюджета.