Кемаль Бильбашар: Турецкая романтическая повесть

Именно такая борьба талантливо изображена К. Бильбашаром. Форма дилогии «Джемо» и «Мемо» необычайно своеобразна: это настоящий дестан, но дестан, созданный мастером, которому подвластны достижения современной литературы. К. Бильбашар поставил перед собой задачу невероятной сложности: написать народный дестан, но вложить его в уста различных героев, совершенно не прибегая к авторскому тексту, и с этой задачей он справился блестяще.

К. Бильбашару удалось сохранить форму дестана — чередование стихов и прозы (правда, при явном преобладании последней), зачины и концовки, повторы, рифму, ритмический рисунок, широко используемые народными сказителями, а главное — неповторимый дух дестана. Форма дилогии настолько своеобычна, что крупнейший турецкий юморист и сатирик Азиз Несин в беседе с советскими востоковедами заметил, что это произведение стоит особняком в турецкой литературе и не поддается переводу на иностранные языки. Тем значительнее заслуга Л. Н. Дудиной, которая осуществила перевод «Джемо», опровергнув такое авторитетное мнение.

Глубокий психологизм, великолепное знание жизненного материала, фольклора и живого разговорного языка позволили К. Бильбашару вылепить подлинно эпические образы, полные силы, поэзии, страсти. Прежде всего это относится к образу главной героини — Джемо. Это истинная дочь гор, сильная, независимая, гордая. Недаром ее называют «Джемо-джигит». Именно Джемо спасает своих односельчан от бандитов Сорик-оглу, именно она убеждает крестьян держаться вместе и сообща бороться за новую жизнь. Не только удаль, красоту, силу духа, но и ум, сообразительность, способность быстро принимать верное решение подчеркивает в ней автор. В этом она близка к идеальным героиням древних эпосов.

Одно из центральных мест в турецком фольклоре занимают образы женщин-воительниц, богатырш. Воспевается не только красота, нежность, верность, но и ум, воля, чувство собственного достоинства.

Именно с героическими женскими образами из эпоса перекликаются героини К. Бильбашара Джемо и Сенем. Даже вид испытания, назначенный Джано женихам Джемо, остается таким же древним, как в самых ранних эпосах, — это поединок, в котором невеста и претенденты на ее руку соперничают в силе и ловкости (бьются, правда, не на мечах, а на дубинках). И так же, как в седой древности, девушка сдается без боя своему избраннику.

Продолжая традиции народных сказителей и певцов, и Джано и Мемо подчеркивают в Джемо сочетание мужской доблести и женственности, красоты. Джано говорит: «Вырастил ее смелой, как волчица, быстрой, как газель. Кудри черные синевой отливают, в глазах черных огонь полыхает… Губы — что твой ширванский гранат… Кожа нежней розового лепестка, рука тверже стали».

Чертами эпического богатыря обладает и образ отца Джемо — Джано. В сценах укрощения коня, богатырской потехи, когда Джано съедает целую коровью голову вместе с костями и полмешка грецких орехов с кожурой, слышны отголоски древнейших алтайских и тувинских эпосов, где описывается богатырский пир, во время которого герой «крупные кости изо рта выплевывает, а мелкие — из носа выдувает». Но у этого человека могучей силы и могучего духа нежное, любящее сердце. Своей любви к Кеви он остается верен всю жизнь и переносит ее на Джемо, как две капли воды похожую на мать. Талантливый художник-психолог, К. Бильбашар показывает, что именно эта безграничная любовь подняла Джано над уровнем окружающей среды, дала ему силу пренебречь нерушимыми обычаями и не продать дочь, как рабыню. Так же психологически достоверно рисует автор душевную борьбу, сомнения и колебания Джано, вставшего на путь борьбы за новую жизнь. С каким трудом бесстрашный Джано вытравляет из своего сознания рабскую покорность! Какие усилия прилагает, чтобы избавить крестьян от вековечного страха перед господином, убедить их работать и пользоваться плодами труда сообща!

Такое сочетание черт эпического богатыря и вчерашнего раба, только начинающего осознавать себя человеком, делает образ Джано неповторимо своеобразным и притягательным.

Если Джано — прямой потомок богатырей — заступников народа, то Мемо продолжает линию легендарных певцов-ашугов (в турецком произношении — ашык) — лирических героев народных дестанов. Согласно фольклорной традиции, юноша становится ашугом, когда в его сердце просыпается любовь. Он чудесным образом (обычно во сне) обретает способности певца и музыканта-импровизатора. Мемо же от рождения одарен талантом, а у дяди — замечательного ашуга — он проходит настоящую школу мастерства. Дядя обучает его и ремеслу — литью звонких колокольчиков, которые сродни его искусству. Мемо по натуре — поэт, художник, возвышенная и гордая душа. Как и герои старшего поколения, юноша силен, отважен, ловок, умен, но он превосходит их широтой кругозора и жизненного опыта. Это герой нового типа, прошедший армейскую школу, выучившийся грамоте, знающий «османский» язык. Мемо может постоять и за себя и за своих односельчан. Закаляясь в борьбе, он мужает, превращается в настоящего борца, начинает лучше разбираться, кто друзья и враги крестьян, и в конце дилогии становится вожаком восставших, предпочитающих гибель рабскому существованию. Развитие характера Мемо с большим мастерством запечатлено К. Бильбашаром, который ставит перед собой труднейшую задачу — показать рост самосознания крестьянских масс на востоке Турции — самом отсталом, глухом уголке страны. Мемо начинает понимать, что им нечего делить с «простыми османцами», что эти «османцы» далеко не одинаковы и не одинаково относятся к беднякам-курдам. В борьбе против «своего» аги он ищет поддержки у передового «османского» офицера.