Мари-Клер Бле - Современная канадская повесть

Гэри с видом хозяина подозвал девицу, мотнув подбородком, присел на высокий табурет, положил на стойку руку ладонью вверх и, сощурившись, уставился на подходившую девицу.

— Выкладывай, — резко сказал он, протягивая к ней пятерню и растопыривая пальцы, но не снимая руки со стойки.

Девица засунула руку в вырез платья, достала из-за пазухи несколько банкнотов и положила в ладонь Гэри Последнее Одеяло. Пока тот пересчитывал деньги под стойкой, метиска тихонько поскуливала:

— Есть хочется…

— Я тебе скажу, когда есть. — Гэри бросил взгляд на белого в угловой кабинке, следившего, сдвинув брови, за Гэри и девицей. — Вон, видишь, человек сидит. Тебя поджидает.

Девица взглянула туда, куда показывал Гэри, и тут же забормотала умоляюще, но в то же время с отчаянием:

— Ой, нет, только не этот потаскун. Он мерзавец, Гэри.

— Заткнись! Даст тебе двадцать, если не будешь кочевряжиться. Пошла!

— Гэри…

— Ты что, оглохла?

Девица закусила губу, попятилась. Обернулась, еще раз взглянула на человека в углу, потом покорно, — ссутулившись, повернулась и, изобразив на лице скорее гримасу, чем улыбку, мотнула головой в сторону двери и вышла из кафе.

Белый тотчас поднялся, швырнул на стойку два доллара и двинулся вслед за ней.

Последнее Одеяло повернулся к Андре, осклабился, легонько ткнул локтем в бок.

— Вот на кого я работаю. У меня три девочки. Пикнуть не смеют, не то я им покажу.

— Так она говорит, тот мерзавец.

— Подумаешь! Ничего он ей не сделает. Сейчас Ребекка придет, со своим разделается. Хочешь попробовать? Двадцать пять стоит. А Ребекка знаешь какая, о ней не соскучишься!

— Нет, не хочу.

— Денег нету?

— Есть…

— Тогда чего ж не порезвиться? Зачем тогда в город ехать? А Ребекка…

— Нет. Скажи-ка, где тут можно заночевать?

— Заночевать? Зачем тебе спать? Пойдем погуляем, пива выпьем. Можем к Джози заглянуть…

— Мне еще нет восемнадцати. Пива не отпустят…

— Во дает! Будто только из яйца вылупился… — Гэри зашелся глухим смехом астматика. — В этом городе тебя никто и не спросит, сколько тебе лет. Деньги есть, и все.

— Нет. Спать хочу. Присоветуй какое местечко. Чтоб подешевле.

— Местечко? Подешевле? Сейчас. — Гэри на мгновение умолк, задумался и вдруг хлопнул Андре по плечу. — Иди вон туда, квартала два-три пройдешь. И напротив вывеска будет; «Отель Макдональд». Хорошее местечко.

Андре с радостью расстался с Гэри Последнее Одеяло, которого всегда недолюбливал. И хоть понимал, что Гэри готовит ему какую-то пакость, все же так измучился, что у него не было сил ломать над этим голову. Сейчас его занимало только одно — поскорей бы прилечь, куда угодно, на что угодно.

Андре шел по Джаспер-авеню, которая в ослепляющем свете закатного солнца казалась золотисто-красным туннелем. Не пройдя и двух кварталов, Андре увидел красную неоновую рекламу: «Отель Макдональд». Массивное каменное старое здание с медными башенками на крыше выглядело вызывающе неприступным.

Мне — туда? Понятно теперь, почему этот гад скалился.

Андре повернул и вновь пошел в сторону Девяносто седьмой улицы, остановился на углу, постоял, наконец решился, спросил у проходящего мимо парня, по одежде — рабочего, где можно снять комнату.

— Да тут везде можно. В окнах объявления: «Сдается комната». Возьми да постучись.

Андре прошел квартала четыре, прежде чем увидел в нижнем окне большого старого дома с покосившимся деревянным крыльцом размытое дождем объявление. Когда шел по дорожке к крыльцу, засохшие ветки кустарника, росшего по обеим сторонам, цеплялись за рукава. Андре постучал, дверь открыла женщина со злобным лицом и копной рыжих крашеных волос.

— Сдаете комнату? Я по объявлению.

Женщина разглядывала его, поджав губы.

— Ну, сдаю, да только не таким, как ты… Драк в доме не терплю.

Андре не знал, что сказать. Хозяйка отступила на шаг; стягивая одной рукой у горла синий выцветший халат, махнула другой — входи! Провела через кухню, всю пропахшую жареным луком, потом по ветхим ступенькам спустилась вниз, прошла через захламленную бельевую и ввела Андре в мрачную подвальную комнатушку, где в углу стояла кровать с продавленным матрасом. Кроме кровати, в комнате оказались еще зеленого цвета кухонный стол у стенки и старый ореховый комод, а над ним — мутное кривое зеркало.

— Двадцать долларов за неделю вперед и десять в счет будущего ущерба.

— Какого такого ущерба?

— Если в доме ничего не изгадишь, деньги верну, как будешь уходить.