Любовь Рябикина - Партизаны

Каждый род войск имеет собственное место дислокации, к которому он привязан на протяжении многих и многих лет и, зачастую, отряд называется по имени местечка, где располагается. Так появились названия отрядов казахский, ногинский, ленинградский, иркутский и многие другие. Этот отряд был расквартирован в городе Партизанске, что на Дальнем Востоке. И вот, представьте себе картину: топографический отряд возвращается с полевых работ на место дислокации…

Поезд шел на восток с Урала. Целый эшелон был битком набит военными, топографическим оборудованием, солдатами и конечно же, их командирами. Куда же без офицеров! Кто служил в армии долгое время прекрасно представляет себе «прелести» переезда эшелоном. Это долгие стояния на полустанках, постоянное ожидание и никаких тебе удобств. Во время длительных стоянок часовые бродили вдоль состава, разминая ноги и дыша чистым воздухом.

Солдаты резались в карты, шашки, нарды и шахматы, всевозможние игры, а чаще спали или молча смотрели из вагона на пробегавшие мимо полустанки. Жизнь на колесах надоела уже на третий день. Даже осточертевшее марширование по плацу теперь казалось заманчивым, чем это сидение в дребезжащем вагоне. Стояла поздняя осень и погодка теплом не баловала, хотя и тут имелись исключения. Временами состав проходил по местам, где все еще трепетала на деревьях зеленая листва. Ехать предстояло довольно долго.

Офицеры сходили с ума от безделья. С утра они еще кое–как выполняли службу: следили за солдатами, отдавали распоряжения, получали приказы свыше и отправляли докладные. После обеда штабной вагон превращался в затянутый густым сигаретным дымом кабак. На столах появлялась водка и немудреная снедь, разговоры становились все более оживленными, голоса звучали все громче. В общем, мужики скрашивали вынужденный досуг, как умели.

Из–за этого проклятого переезда всех больше страдал капитан Андрей Борисов. Со дня на день ему должны были присвоить очередное звание и вот на тебе переезд! На третий день мытарств эшелон догнала депеша с присвоением. Новоиспеченный майор от радости в тесном вагоне исполнил что–то вроде лезгинки, свернув по пути пару столов с документами и сбив со стульев двоих товарищей. Он решил отпраздновать это дело немедленно. И началось…

К концу пятого дня «путешествия» «горючего» не хватило. Погоны с капитанскими звездочками со старого офицерского бушлата были содраны, а новые еще не нацеплены за неимением майорских звездочек. За время пути пятнистая куртка покрылась пятнами. Вид у Андрея был ничуть не лучше. Помятое от пьянки красивое лицо с карими глазами мутно смотрело на окружающий мир. Кудрявые пышные волосы разлохматились и он часто приглаживал их пятерней, пытаясь привести в порядок прическу. Расческа уже не помогала. Помыться не было возможности и волосы становились все грязнее. Небритое все эти дни лицо, обросло густой колючей щетиной.

Под вечер эшелон подкатил к неизвестному полустанку и намертво встал в тупике. Офицеры мигом определили это по загнутым кверху двум рельсам в конце их состава. К тому же загнали их в тупик задом. Стоять предстояло долго. Все уныло констатировали свершившийся факт и тут же обрадовались остановке. Это давало возможность пополнить истощившиеся запасы продовольствия и конечно же «горючего». Андрей сам вызвался «сгонять» за водкой. Никто не возразил.

Накинул бушлат с пустыми погонами прямо на полосатую тельняшку. Натянул на ноги полуботинки и кепку с кокардой, но форменные брюки натянуть поленился. Выскочил из вагона в драных и отвисших на коленях спортивных штанах со скатанной в ком спортивной сумкой. Метнулся к вокзалу в надежде быстро вернуться. Он проскакивал под вагонами, скорачивая путь и чутко прислушивался к окружающим звукам. Не очень–то хотелось быть перееханным пополам. Серое здание вокзала появилось перед ним не скоро. Несколько ожидавших поезда пассажиров удивленно уставились на странное существо.

Борисов не обратил на это никакого внимания и шустро нырнул в здание. Не тут–то было! Буфет на вокзале вообще не работал. Тогда Андрей рванул на улицу через противоположную дверь. Остановился на ступеньках, крутя головой. Рядом стояло два киоска и оба оказались закрыты. На полках зазывно торчали светлые, поблескивающие в свете фонарей, бутылки с вожделенным напитком. Зато перед вокзалом вообще не было магазинов. Это был нонсенс!