Любовь Рябикина: Разорванная тишина

Артем немного помолчал, глядя в стол. Нина не торопила. Он тяжело вздохнул:

— Когда Славка погиб, я начал расспрашивать, что да как. Говорили, что он погиб от взрыва. Я нашел машину, на которой он тогда уехал. Она была целехонька, даже лобовое стекло целое. При взрыве такого быть не может. Считаю, что его остановил кто–то из своих, кого он хорошо знал. Этот неизвестный спокойно расстрелял и Славку и водителя. Я начал требовать расследования. Писал рапорта. Беркут в открытую посоветовал мне заткнуться. За мной начали следить. Однажды увидел, как под вечер полковник с заместителем уехали. Пробрался в их палатку, а вскрыть сейф было делом не сложным. Там я нашел эти документы. Захватил и все деньги, которые нашел. Надо же мне было на что–то добраться сюда?..

Нина внимательно читала бумаги. Он принялся за еду. Спросил:

— Вкусно! Это ты готовила?

Она на секунду оторвалась от чтения:

— Не я, мама. Мне постоянно некогда. Этим бумагам цены нет…

Девушка дочитала документы и задумалась, опершись локтями в стол. Лейтенант поел и отодвинул тарелки в сторону. Нина задумчиво смотрела на него:

— Есть новости. Сегодня с утра в редакции неожиданно появился отряд из областного ОМОНа вместе с местной милицией. Нас заставили выйти в коридор. Их интересовали материалы, напечатанные в сегодняшней газете. Перевернули все вверх дном и ушли, даже не извинившись. Наш редактор возмущен до глубины души. Я после погрома вывела его в коридор. Мы немного побеседовали. Константин Валерьянович мужик умный и надежный. Быстро все понял. Он давно подозревал, что некоторые военные продают оружие бандитам и основательно набивают карманы. Доказательств не было. Я намекнула о документах. После сегодняшнего безобразия шеф готов напечатать этот материал.

Артем с тревогой сказал:

— ОМОН мог оставить в редакции «жучки».

Нина покачала головой:

— Я рассказала редактору о находке в своем телефоне. Мы тихонько раскрутили телефоны в его кабинете и обнаружили два микрофона. Решили их не трогать. Хотела вначале посоветоваться с тобой. Больше ничего не нашли. На всякий случай договорились с Константином Валерьяновичем в его кабинете говорить условными фразами. Оба считаем, что они явятся завтра еще раз. Газета у нас независимая, Самойлов финансирует ее сам, здание выкуплено им еще в прошлом году и надавить на нас практически нечем.

— Это хорошо, что вы «жучки» не тронули. Пусть работают. Я уверен, ОМОН каждый день будет появляться в редакции. Не исключено, что среди ваших сотрудников есть их люди. Вы можете сделать к завтрашнему дню «липовую» газету? Пусть они проверят подготовленный к печати материал, а затем вы резко заменяете, уже в типографии, несколько статей. Это возможно? Таким образом сотрудники в редакции о документах ничего не будут знать. А в типографии в этот момент не плохо бы отключить телефоны и никого не выпускать. Я могу встать на выходе. Когда газету разнесут по ящикам, военные уже ничего не смогут сделать.

Нина задумалась:

— Да, другого момента может не оказаться. Об этой квартире могут узнать, меня выследить и тогда никто ничего не узнает. Думаю, что твой план срочно нужно привести в действие. Статьи подготовить заранее, а оттиски скандальных документов не сложно сделать. Я поговорю с Самойловым еще раз. Документы пусть пока останутся у тебя. Здесь им безопаснее, нежели в редакции. Я появлюсь ночью и заберу их.

Он встревожился:

— За тобой могли проследить!

Краснова рассмеялась:

— Странно, что это только сейчас пришло в твою голову! Можешь не волноваться. Редакция расположена в старом купеческом доме. Купец Анохин был не дурак и сделал еще один выход через подвал. Самойлов, когда здание подыскивал, обнаружил его, но никому не сказал. Зато вывел меня через него. Ни на одном плане черный ход не отмечен. Мой «хвост» остался возле редакции и считает, что я внутри.

Артем немного успокоился:

— Я буду ждать.

Нина проникла в редакцию через примыкавший вплотную к каменной стене сарай. Внутри, за поленницей дров, у самого пола находился узкий лаз. На первый взгляд это было забитое толстыми досками небольшое окно, к тому же забранное решеткой из толстых прутьев, вмурованных в стену. Но в том–то и дело, что вся эта конструкция висела на петлях, а решетка только казалась вмурованной.

Краснова легко отодвинула дверцу. Она ни разу не скрипнула: Самойлов смазал петли машинным маслом в день вселения в помещение. Выход из подвала находился под лестницей, ведущей на второй этаж. Константин Валерьянович оставил на двери запертый замок, но он не захватывал вторую петлю. Нина осторожно приоткрыла дверь и прислушалась: вокруг стояла тишина, только на первом и втором этажах из–за закрытых дверей доносился шум. Она быстро выскользнула из подвала и заперла за собой дверь. Проскочила в женский туалет, располагавшийся напротив. Тщательно осмотрела свой костюм: смахнула с него пыль и паучьи тенета, освежила косметику и спокойно направилась на второй этаж.