Дмитрий Новиков - Рассказы

Голосами деревянных домов тоже говорят внутренние озера. Голосами построенных на их берегах церквей. Голосами темных елей погостов. Голосами смеявшихся на берегах детей…

Тяжело жить в карельской деревне. Непривычно. Непривычно пришлому, местные–то каждый кустик, каждую тропинку знают, приспособились ко всем безумным обстоятельствам нашей жизни. И кто ж их осудит за это, когда не первый век страна ломает свою деревню, а все справиться не может. С хитрецой, с подвохом, с подковыркой, а деревенский мужик будет свою линию гнуть, свою правду иметь, будь ты хоть кто — злодей городской, а то и вовсе столичный житель…

Так и я — приехал дом подымать, а законов деревенских не знаю, не приучен. У нас ведь в городе по–другому, все нищие, богатые тоже плачут, а в подъездах по–прежнему гадят американские шпионы. А мужик все равно за свое держится, за землю, хоть и поотбирали все, а немножко есть. Вот и держится, и правильно делает.

У меня по границе участка протекает речка. Не речка даже — ручеек. В весну полноводный, с водопадиками, летом он почти совсем пересыхает. И задумал я недоброе — ставить забор, отгораживаться. Тогда и познакомился с Бородой.

Борода — мужик примечательный. Прежде всего внешне — широкая, окладистая борода, могучий живот, степенная походка. А самое главное — какая–то незлобивая рассудительность. Хотя и простым его не назовешь. Есть что–то дьявольски пронзительное в его маленьких глазках под густыми клочковатыми бровями.

Борода — не местный, всю жизнь мотался по стране, строил мосты. Карьеру закончил начальником мостоотряда где–то далеко в Сибири. Потом поселился здесь, в деревне. Сначала был директором охотбазы, теперь — просто пенсионер, выстроил себе домик неподалеку от меня и живет там со своей бабушкой, которая старше его лет на пятнадцать. Но ничего, бодрая такая старушка. Говорят, она была кухаркой у него в мостотряде.

Мне нравится, как он общается с деревенскими, даже и со спившимися алкашами. Какой–то у него есть подход, что получается договориться. Они приходят, что–то делают — работа кипит. Я пока такого подхода не знаю…

А начиналось наше общение не очень хорошо. С того же забора…

Я как рассуждал — если граница участка проходит по речке, не ставить же забор посередине ее. За рекой — ничейная земля, лес. Вот я и думаю — поставлю забор по тому берегу. Радуюсь — будет у меня своя речка, нижняя ее часть — никто ею не пользуется, рыбу в ней не ловит. Только змеи мои ползают. Пошел у Бороды мнения спросить, сосед все–таки. Он говорит:

— Я не против.

Я тогда колышки для разметки забора забил, веселюсь. Наутро прихожу — колышки выдернуты, валяются рядом. Я удивился, вроде, никого не было. Опять забил. Наутро опять выдернуты. Тут я насторожился, поехал к Коле за советом.

— Эвон чего захотел, речку ему, — обрадовался Коля.

— Так чего же, по бумагам моя вроде.

— По бумагам земля твоя. А речку не тронь — другим обидно будет.

— Я договорился со всеми.

— Вот и договорился. Не тронь речку, говорю. Если хочешь хорошо жить.

Я подумал–подумал и говорю:

— А вот смотри, через мой участок люди чужие ходят, палатки даже ставят, когда меня нет, костры разводят возле бани.

— Тут твое право. Ставь забор отсюдова. Пусть обходят. Нечего здесь чужим делать.

Странная логика, непривычная, не городская. Не советская. Деревенская какая–то.

Поехал я опять к Бороде:

— Слушай, — говорю, решил я по речке забор не ставить. Пусть так будет. А от дороги загорожусь.

Борода внимательно посмотрел маленькими глазками:

— А и правильно. Подсказал кто?

Я говорю:

— Коля подсказал.

— И молодец, все правильно.

С тех пор зажили мы душа в душу. Борода себе тропинку через лес прорубил. Речкой вдвоем любуемся. А когда понадобилось ему электричество подводить, он ко мне пришел. Столбы ведь я ставил да линию тянул — дорогое удовольствие оказалось.

— Слушай, — говорит, — сколько возьмешь, чтобы я к твоему столбу подключился?

Городская современная логика какая — посчитать затраты, разделить на количество столбов, да и сказать сумму. Это если правильно. Неправильно, но тоже можно и часто — сказать сумму за всю линию, чтобы полностью окупить — деваться–то человеку некуда, все равно заплатит. А я подумал–подумал, наученный, да и говорю:

— Ничего не надо. Так подключайся…

Зато теперь, когда я в городе, каждую неделю звонит мне Борода:

— Я здесь. Все нормально, не беспокойся. Наблюдаю.