Людмила Мешкова - Женя

Только ночью я проснувшись почувствовала себя лучше, хотела принять душ но решила отложить его до утра.

Утром, проснувшись, я не спеша, приняла душ, выпила пару таблеток анальгина, и слонялась по дому, в одних трусиках не зная, что мне делать то ли ехать в институт, то ли не ехать. Так как ещё не до конца отошла от дня рождения. Мамы уже не было.

Вдруг раздается звонок в дверь.

? Кто там?

? Новиковы здесь живут?

? Да, ответила я.

? Откройте милиция.

Я обалдела.

? Какая милиция?

? Какая, какая настоящая.

? Сейчас, только оденусь — ничего не соображая, сказала я.

Побежала в комнату, натянула на себя спортивный костюм, на ноги нацепила кроссовки, так как тапочки под руку, вернее под ноги не попались.

Открыв дверь, я отшатнулась, в квартиру зашли человек пять мужиков. Один пожилой в военной форме выдавил из себя.

? Новиков Евгений здесь живёт?

Я не знала, что и ответить, всё так неожиданно.

? Так, ну что молчим? Как зовут? — он ткнул в меня пальцем.

? Женя.

? Новиков?

? Да с перепугу сказала я.

? Хорошо, где документы?

Я мотнула головой на шкатулку, где у нас хранились документы.

Тот который был в милицейской форме подошёл к шкатулке, открыл её и взял с верху лежащий паспорт, он как на зло оказался Женькиным, то есть бывший мой. Открыл его, посмотрел на меня и сказал да, оброс, однако.

? Ну, ни чего в армии тебя исправят.

? В какой армии, не хочу ни в какую армию — замахала я руками.

? Ты что педик — грубо бросил пожилой военный, увидев, что у меня ногти на руках накрашены.

? Так, выводим — распорядился военный.

? Куда? — вырвалось у меня.

? Куда? Куда? В военкомат, куда же ещё. Правда, я таких бы в тюрьму сажал.

? Мне нельзя? — вырвалось у меня.

? Что нельзя?

? В армию нельзя.

? Это почему же нельзя, ты что особенный?

Я хотела им объяснить, что я Новикова, а не Новиков, но меня ни кто не хотел слушать, я чуть не плакала от досады.

Меня подхватили под руки двое солдатиков и потащили к выходу — я была в истерике.

? Дайте, я маме позвоню?

? Из военкомата позвонишь.

Как я не билась вырваться к сожалению не удавалось, силы меня оставили. Я безвольно позволила себя вывести из квартиры. Дверь квартиры захлопнулась, и мы начали спускаться вниз по лестнице.

? Надо бы курточку, какую ни будь взять, холодно на улице — сказал тот, который был в милицейской форме.

? Ни чего не замёрзнет, волосатик чёртов, — сказал военный. Волосы у меня уже почти до плеч выросли.

? Тем более его там приоденут, — захохотал он.

Через пол часа меня привезли в военкомат, там уже стояло несколько автобусов и куча народу, это родители и провожающие, с рук на руки сдали каким то другим военным, которые, построив всех ребят в шеренгу, раздали военные билеты и, посадив всех в автобусы, дали команду на отъезд.

Вместе с этими ребятами в одном из автобусов я и оказалась, в руках у меня, как и у всех оказался военный билет. Открыв, его я увидела свою фотографию и фамилию Новиков Евгений. Я закричала. Кричала до хрипоты, пока не поняла, что кричать уже не могу, голос пропал. Раздавался, какой то хрип.

А автобусы, куда то ехали, я же не могла ни как понять, куда, где я, что со мной, всё выглядело как кошмарный сон. Но сон ни как не кончался, автобусы ехали, а я была в одном из них.

Очнулась, когда подали команду на выход. Нас всех вывели из автобуса, опять построили в шеренгу. Каким то непонятным способом разделили на группы. Каждую группу уводили другие военные.

К нашей, где оказалась и я, подошёл како то солдатик представился старшим сержантом, объяснил нам, что мы находимся на городском военном призывном пункте, от куда мы будем отправлены в часть, каждый в свою, а пока мы находимся здесь он будет у нас за командира. И повёл нас в здание, отдалённо напоминающее бывшую школу.

Показав где, находится столовая, туалет, место, где мы должны находиться, другие достопримечательности, он объяснил, где его можно найти в случае необходимости и исчез, предоставив нас самим себе.

Мы, нас было пятеро, включая и меня, стояли группой, где он нас оставил, и не знали, что нам делать. Мимо носились такие же ребята, которых привезли из разных концов нашего огромного города. Они уже освоились здесь и чувствовали себя свободнее, чем мы, вернее я.

Я невольно начала воспринимать все события, происходящие со мной как должное, позабыв на время, что для меня это теперь не реально, теперь я уже окончательно стала девушкой, даже внешне, но я поверила всему происходящему со мной, так как всё происходящее было так убедительно, что не поверить было нельзя.