Людмила Мешкова - Евгения[продолжение книги Женя)]

— Что как?

— Прошел твой первый выход?

— Ты знаешь, по–разному. Был момент, когда меня чуть не разоблачили, но этого к счастью не случилось и, в конце концов, все это мероприятие прошло на высоте, мне даже понравилось, быть слабой и беззащитной девушкой, — с улыбкой ответил Женя. В тот день, когда надо было ехать на дачу, я встал пораньше, так как часам к десяти за мной обещали заехать, и мне следовало к этому времени быть уже полностью готовым к поездке. То есть одетым, накрашенным, короче говоря, в полной боевой готовности. Это сейчас я больше похож на девушку, чем на парня, а в то время мне нужно было очень постараться, чтобы достичь желаемого эффекта.

— Да представляю, как тебе было трудно совершить над собой все эти преобразования, что бы добиться такого эффекта, — я еще раз оглядела его фигуру с ног до головы.

— Вот я и старался изо всех сил. Не знаю, что из этого получилось, и как я выглядел со стороны, в тот раз, но, по крайней мере, Томина мама высказала, при мне своей дочери, — вот смотри, как нормальные девушки одеваются, — показывая при этом на меня.

— Здравствуй Женечка, — поздоровалась она со мной, не выходя из машины.

— Доброе утро, Лидия Михайловна, поздоровалась я с ней, — привет Тома.

Я стоял рядом с открытой дверью машины, на которой за мной заехали родители Томы. На мне была надета та же самая юбка, которая в данный момент на мне, — она руками погладила себя по юбке.

— И те же босоножки, которые я ношу сейчас, похожие колготы за исключением блузки, она была не такая уж прозрачная, как эта, — она показала на свою теперешнюю блузку, но все равно сквозь ткань блузки угадывались бретельки бюстгальтера, это я специально так оделся, что бы подчеркнуть мою женственность. А Тома была в широченных джинсах и почти солдатских, таких огромных ботинках, далее, маечка, которая и маечкой то называться не может, все пузо голое. Если честно признаться, я до сих пор не понимаю таких девочек, которые так одеваются.

— Я с интересом посмотрела на Женю, — надо же, — подумала я, — а он не так прост, как кажется с первого взгляда, он оказывается с характером.

— Жень. Скажи, а как твоя сестра одевалась, так же как Тома? — спросила я его.

— Да нет что ты, она одевалась как все остальные, нормально.

— А что же она тогда с Томой дружбу водила?

— Я, в свое время, спрашивал ее об этом, тогда она ответила, что не хочет выглядеть белой вороной, и потом если она не любит такую одежду носить, это не значит, что она не может дружить с людьми, которые ее носят.

— Значит, для Томы не было секретом, что ты оденешься не так как она сама.

— Конечно, она знала об этом. Хотя когда мы приехали на дачу, и остались на некоторое время одни, она меня все–таки спросила, — ты чего так вырядилась?

Ответить я не успела, ее мама вошла в комнату и спросила, —

— Девочки как вы думаете, где мы будем стол накрывать, в беседке на улице или в доме на терраске?

На что Тома огрызнулась, — ма, где хочешь там и накрывай, а сейчас отстань ты от нас на минутку, нам пошептаться надо, — и она заговорщицки поглядела на меня.

— Хорошо Томочка не буду Вам мешать, — проворковала ее мама и незаметно покинула комнату.

— Да, моя маман от тебя в восторге, — задумчиво заговорила Тома сразу, как только вышла ее мама, — Женя такая, Женя сякая, надоело, — продолжила Тома свою тираду, — но это так к слову.

— Том, а я‑то здесь причем, если я тебе мешаю, ты скажи, я могу и уехать, — разозлилась я на нее, — прямо сейчас.

— Да я не о том, — сказала Тома и, подойдя ко мне, обняла меня, — я хочу сказать, что наоборот пусть она хвалит тебя, это только на пользу.

— Кому на пользу?

— Да никому, это я так к слову.

— Эх, Тома, Тома, говоришь ты какими–то загадками, я ни чего не понимаю.

— Да какие загадки, я просто хочу попросить тебя, — она замолчала, — в общем, мне с парнем моим негде встречаться, а у тебя квартира свободная, вот я с тобой поговорить и хотела.

Ответить я не успела. Открылась дверь комнаты, и вошел, теперь, отец Томы, — девочки, я Ваши вещи на второй этаж отнес.

— Спасибо, папочка.

Как только он вышел, она посмотрела на меня, — всего–то раз в неделю.

Короче говоря, я согласился, и она на радостях чуть не задушила меня от радости в своих объятиях.

— Женька ты моя лучшая подруга, — завизжала Тома, — спасибо, я в долгу не останусь.

Я молчала, мне, если честно было все равно. Хотя если подумать то может быть это и к лучшему, ко мне будет меньше приставать.