Михаил Строганов - Азбука жизни

Когда из вещей вырастали или же появлялись новые, их торжественно передавали младшим братьям и сестрам или дарили родне, а то и просто отдавали нуждающимся людям. Впрочем, нередко продавали через комиссионку. Иногда такая вещь «проживала» весьма длинную жизнь, проходя через руки множества владельцев.

Сегодня не все уже помнят, но очень часто конфликт поколений и стена непонимания между детьми и родителями проходила именно «по одёжке». Дело даже не в том, что юные из 70‑х желали щеголять к клешах и нейлоновых рубашках, а в 80‑е поголовно грезили дефицитными джинсами и кроссовками «от фирмы». Просто среди всеобщего благодушества подрастающее поколение в чем–то растеряло жизненные ориентиры, и система жизненных ценностей дала сбой. На вполне разумном и в общем–то прекрасном стремлении молодых людей хорошо выглядеть и модно одеваться расцвела отвратительная полукриминальная субкультура фарцовки…

Вот очки с бумажной фирмой -

Поскорей купи, надень.

Этой фирмой ты как ширмой

Отгорожен от людей.

Эти джинсы — лишь для принцев.

Приговор тебе готов:

Если ходишь ты без джинсов -

Значит, вовсе без штанов.

Не так давно об этом эффекте помешательства на «фирме» в 1970–80‑е годы рассказывал некогда популярный певец. Он сожалел, что часто конфликтовал с отцом–фронтовиком из–за своих длинных волос, клешей и «модных шмоток». Почему? Сегодня он назвал себя того, из прошлых лет, «дураком». Прежде всего, потому что не слышал умудренного опытом родителя и за стремлением соответствовать моде, утрачивал главное, определяющее человеческую душу. С нескрываемой самоиронией популярный певец говорил, что в те годы он и его друзья мечтали о таком времени, когда смогут исполнять на эстраде репертуар их зарубежных кумиров, а вот сегодня их, уже 60-ти летних, кормят некогда недооцененные советские песни!

Действительно, время все расставляет на свои места. Некогда вожделенная одежда сегодня стала вполне доступна, а человечность и доброта стали куда дороже и в большом дефиците. Все–таки многократно прав наш мудрый народ, во все века утверждавший простую, оттого и непреходящую жизненную истину: «Не тело для одежды, но одежда для тела». И хотя встречают по одежке, провожают все–таки по уму.

Торжественно украшенный зал. Одетые в белые рубашки десятилетки. Горят глаза, сердца колотятся в груди. У всех предвкушение чего–то значимого и особенного. Чувство настолько сильно, что обычно непоседливые дети стоят не переговариваясь. Вот раздаются звуки горна, и под барабанную дробь вносится красное знамя…

Затем гулким эхом разносятся по залу слова клятвы: «перед лицом своих товарищей торжественно обещаю: горячо любить свою Родину, жить, учиться и бороться…» И уже не помнишь, когда и как перед тобой появляется пионервожатая. Зачастую девчонка–студентка, но тогда казавшаяся такой взрослой и основательной, чтобы повязать отутюженный красный галстук. Так в жизнь каждого советского мальчишки и каждой советской девчонки приходила пионерия.

Спросите любого, чье детство прошло в 1960–70 годы: день принятия в пионеры много памятнее даже торжественных выпускных вечеров! Как бы смешно и наивно не показалось это сегодня, но тогда «принятие в ряды пионерской организации» было событием действительно волнующим …

Теперь, спустя десятилетия, одни вспоминают свое пионерское детство как бесконечную круговерть формальных мероприятий, простиравшихся от торжественных линеек до нескончаемого сбора металлолома. Другие говорят о незабываемых возможностях испытать себя, почувствовать взрослыми и значимыми, например, проявляя заботу о пожилых людях в отряде тимуровцев. Или рассказывают, как обнаружили свои таланты, возясь с «подшефными» малышами или выпуская стенгазету. Третьи ностальгируют о пионерских лагерях, фантастически насыщенная «дневная и сумеречная» жизнь которых подчас дала бы фору хваленому Хогвартсу вкупе с Гарри Поттером & Ко.

Вот и получается, несмотря на некоторую обезличенность самой пионерской организации, похожие воспоминания о том, как «был в пионерах» вряд ли сыщешь. Может это происходит потому, что одинаковым детство было только внешне, да на поверку люди оказались разными, оттого так неодинаково и видится прошлое. Впрочем, именно воспоминания самые беспристрастные оценщики и судьи человека. То, что мы старательно прячем внутри, со временем обязательно выходит наружу…