Даниэла Стил - Музыка души

Боль в глазах доказывала искренность мольбы. В последнюю ночь они пылко любили друг друга и много плакали.

– Не исключено, что я просто боюсь впасть в зависимость от твоей мощной личности, – призналась Стефани, когда они лежали, крепко обнявшись, и тихо беседовали. – Вдруг ты меня бросишь или, не дай бог, умрешь? Что я тогда буду делать? Снова стану никем и потеряю себя.

– И поэтому решила на всякий случай бросить меня первой? С ума сошла?

– Может быть, и сошла, – согласилась Стефани с грустной улыбкой, хотя точно знала, что это не так. Да и Чейз тоже знал. Она искала смысл собственного существования, стремилась вырасти, а главное, остаться собой. Чейз уважал стремление к совершенству, но не был готов принять его в качестве утешения или компенсации потери. Он любил Стефани и хотел всегда видеть ее рядом. Любил потому, что она была восхитительной женщиной и значительно более цельной натурой, чем считала сама.

– Дай мне время, чтобы понять хотя бы малость, – прошептала Стефани, засыпая.

– В твоем распоряжении столько времени, сколько потребуется. Прошу об одном: вернись… и, если можно, поскорее. – Чейз нежно поцеловал любимую и тоже уснул.

Расставание в аэропорту стало для обоих тяжким испытанием. Стефани провела в Нэшвилле два месяца, и город успел стать родным – так же, как Чейз Тейлор. Целуя любимого и прощаясь надолго, если не навсегда, она словно добровольно вырывала из груди сердце. Уходя, Чейз плакал, да и сама Стефани миновала зону безопасности со слезами на глазах. В эту печальную минуту она чувствовала себя экзальтированной дурочкой, хотя, размышляя спокойно, понимала, что поступает правильно. Приходилось оставить Чейза, чтобы найти себя.

Самолет оторвался от взлетной полосы. Глядя, как тонет в тумане прекрасный город Нэшвилл, Стефани думала о Чейзе, Сэнди, Фрэнке и Джордже. Она покидала дом, семью и не знала, удастся ли когда-нибудь вернуться.

Предсказание Чейза сбылось в полной мере: в Сан-Франциско Стефани чувствовала себя несчастной. Погода стояла ужасная: дождь лил две недели подряд. Несмотря на все перестановки, дом производил гнетущее впечатление. К тому же до сих пор повсюду попадались свидетельства присутствия Билла. Изгнать призрак мужа из дома и из собственного сознания оказалось нелегко. Стефани часами ходила по пляжу и размышляла, что и когда в их браке пошло не так. Кто виноват больше: она или он? А может быть, отношения просто истощились и утратили смысл? Однажды серым туманным днем она смотрела в бескрайнюю морскую даль и, как всегда, напрасно пыталась найти ответ, когда рядом неожиданно возникла смешная маленькая собачонка с хохолком на голове, пушистым хвостом, пятнами на лысом тельце и острой мордочкой. Выглядела она собранной из случайных деталей: что-то досталось от таксы, что-то от чихуахуа, а что-то от йоркширского терьера. Забавное существо уселось на песок и взглянуло так, как будто хотело что-то сказать.

– Не смотри на меня, – не выдержала Стефани. – Не могу разобраться с собственной жизнью.

Пес склонил голову, помахал хвостом и несколько раз гавкнул – лысый, с темной пятнистой кожей, белесым хохолком на лбу, светлыми лохматыми ушами и похожим на щетку хвостом.

– Тебе кто-нибудь говорил, какой ты нелепый? – спросила Стефани. Пес снова гавкнул и побрел вслед за ней по пляжу. Ни ошейника, ни опознавательных знаков заметно не было. Выглядел он ничейным и одиноким, но забрать нового знакомого домой Стефани не решилась: вдруг он потерялся и хозяева уже начали поиски? Когда она садилась в машину, пес посмотрел с тоской и жалобно заскулил. Чувство вины не покидало всю дорогу.

Вечером позвонил Чейз, и Стефани рассказала о встрече на пляже. Они по-прежнему беседовали каждый день: Чейз грустил и не мог смириться с разлукой. Стефани провела в Сан-Франциско две недели, но до сих пор не нашла ответа ни на один из вопросов.

– Наверное, надо его спасти, – предположил Чейз. – Жалко оставлять на пляже такое беспомощное создание.

– Мне очень не хотелось бросать беднягу, но и забрать было страшно: вдруг кто-то его ищет? Может быть, завтра съезжу, проверю.

Каждый день Стефани подолгу гуляла, и все же депрессия не только не проходила, но становилась все глубже. Теперь к мучительным сомнениям добавились чувство одиночества и тоска по Чейзу. Она даже стала избегать Джин, которая упорно твердила, что подруга сошла с ума, бросив в Нэшвилле человека, который ее любит. Стефани разделяла чувство, но хотела стать чем-то большим, чем сейчас.