Павел Мухортов - Повести и рассказы

— Хорошо у тебя, забываешь обо всем, — ворвался в музыкальный фон голос Артура. И опять пауза. Обычно Артур находил темы для разговоров. Мог болтать о чем угодно. В тайнике его памяти всегда отлеживалось что–то про запас, неизвестное, но интересное собеседнику. Но сейчас он ощущал себя вне времени и пространства. И хотя обычно молчание давило на него сейчас, напротив, Артур был доволен, этой молчанкой. В нем завязался диалог: с самим собой или с Инной, но Бостан не сумел сразу разобрать этот диалог, внутренние же мысли расшифровке не поддавались. И Артур сидел, пил кофе и смотрел в глаза девушке.

— А мне тоже хорошо с тобой, потому что тоже забываешь обо всем…

Он не мог определенно сказать сколько времени прошло после его последней фразы, когда услышал этот голос Инны, запоздало отозвавшийся на его слова. Она улыбнулась, он ответил.

— Ты где встречаешь Новый год? — поинтересовался Артур.

— Должна у друзей, но… А ты?

— Я… — он отхлебнул кофе, — должен дома, но… Артур не знал, что именно «но» и, снова отхлебнув кофе, договаривать не стал.

— Можем встретить у меня, — Инна отвела взгляд в сторону.

— Твоя мама получит инфаркт, — лениво пробурчал Артур, сомневаясь, что все получится как сказала девушка.

— Я ей объясню, потом.

Он пожал плечами…

… — Я, пожалуй, пойду, — Артур взглянул на часы и как–то грустно улыбнулся. — Скоро два… Два часа Нового года. Постарели еще чуть–чуть. Кода были детьми, вспомни, Инна, как радовались этому празднику. А теперь?..

Он поддерживал на ладони теплую ладонь девушки, а пальцем другой чертил непонятные ни ей, ни себе выпуклые знаки.

— Пойду, хорошо?! — в глазах Артура отпечатался тот же вопрос.

— Я не держу, — Инна улыбнулась краем губ, но стушевалась.

— Но и не гонишь…

Артур поцеловал руку девушки, осторожно положил ее на мягкое покрывало, что обтягивало диван. Встал, вышел в коридор и молча оделся. В дверном проеме появилась Инна: — Если будет очень трудно, если очень–очень. Приходи. Но если очень трудно.

Артур открыл дверь, вышел.

Погода как по заказу. Летел пушистый снег. Тихая ночь.

Артур поймал такси. Тройка веселых пассажиров окатила его разухабстой песней. И всю дорогу, пока ехали, они пели. Бостан вылез из машины, а веселая компания помчалась дальше.

Окна домов озарялись огнями новогодних елок. Ноги сами несли к своему подъезду. Квартира жены, где жил Бостан с момента свадьбы, находилась на четвертом этаже, на втором Артур столкнулся в шумной компанией, перекуривавшей на лестничной клетке. Подвыпившие ребята ни в какую не соглашались пропустить своего грустного соседа, пока тот не выпьет с ними. Артуру всунули рюмку коньяка. Он чокнулся с кем–то, выпил. Вместо закуски ему налили фужер шампанского. Артур выпил и его. Вокруг засмеялись, радовались, а про Бостана забыли, и он проскользнул наверх.

«Какой я идиот! Добросовестно приклеил себе ярлык меланхолика», — подумал Артур и остановился возле дверей. — «Интересно, как меня встретят, надо сказать…»

Впрочем, дома веселились как ни в чем не бывало, словно забыли о существовании какого–то Бостана. Но когда Артур раздевался, из–за шторы к нему вразвалку подплыл студенческий приятель Вадим и с чуть приметной ехидной улыбкой на губах шепнул на ухо:

«Слышь, Арт, извинись перед Катей и о гостях не забудь…» Артур посмотрел на дружелюбное лицо своего «однокурсника, друга семьи, соседа и жениха подруги жены твоей», — как иногда определял себя Вадим, и Артур скорее сердцем, чем умом почувствовал, что именно скрывалось под этим «благородным» поступком, и вдруг безумно захотелось врезать в эту фальшивую физиономию… Артура покоробило, но он и жестом не выдал своей неприязни. «Главное, чтобы никто из этих людей не догадался о моей грусти. Они должны видеть меня счастливым. Долой тоску!»

Бостан вошел в комнату и, нацепив маску удалого ухаря, познакомился с неизвестными. Потом рассказал новый анекдот, перевел его в интересную миниатюру и весьма поучительную, которую услышал в троллейбусе и закончил тостом в абстрактно грузинском варианте. Гости были в восторге. А Катя, открыто, не таясь, смотрела на одного из неизвестных — Сергея. Артур прекрасно понимал ее, но продолжал шутить и веселить гостей.

Утром он полулежал в кресле. Ласковое небо сквозь оранжевый тюль нежно прижималось и ласкало глаза. Тишина. Ужасно не хотелось объяснять что–либо Кате. В том, что она простит, Артур не сомневался, но то, что разговора все–таки не избежать, он был почти убежден. Можно было лишь оттянуть его. Тогда Бостан по–быстрому умылся, собрался и осторожно ушел.