н Максим Больцма - Право на выбор

— Сейчас ты будешь говорить мне только правду, понял?

— Да. — сухо ответил парень.

— Ты в школу ходишь?

— Да.

— В какой класс?

— В 7.

— Учишься небось плохо?

— Да.

— С этого дня ты будешь учиться только на отлично.

В этот момент за мной следом зашел Макс, и застал меня за очень странным занятием. Конечно в его присутствии я не мог продолжать «колдовать», поэтому мне пришлось отпустить мальчишку, и специально для Макса сделать пояснение:

— Представляешь, значок с «бумера» хотел содрать.

— Не может быть. — комично ответил Макс.

— Представь себе. Ведь на BMW ездят честные люди. Ты вот лучше сдирай их с «мерседесов».

— И желательно с белых. — добавил Макс.

Посмеявшись, на этом мы закончили нравоучительные беседы с мальцом и отправились к машине.

— Здесь хотя бы работает «кондер».-обрадовался Макс, когда мы очутились внутри.

— Ну да. Вот жара вроде только началась, а я уже заебался и хочу поскорее в осень.

— Да, есть такое. Так прикинь, что будет в июле, когда температура будет за 40.

— У меня знаешь какие самые жаркие воспоминания? Это когда меня малого лет в 9-10 завезли в деревню.

— Это которая под Волгоградом? — уточнил Макс.

— Ага. Так вот там 40 было даже в тени. Там в 2 часа дня, на улице находиться не возможно просто, и все короче в это время ложатся спать, до 4–5 часов примерно. Это сейчас люди врубают «сплитухи» и «кондеры», а раньше были вентиляторы. Так вот его ставили на центр комнаты, а все остальные размешались по своим углам. Там у нас стояли кровати и диван. И короче, мама с папой на одной кровати, ее сестра с мужем на другой, а бабушка на диване. Меня и брата двоюродного ложили к бабушке. Но как заснуть днем, когда тебе 10 лет? Тем более в такой парилки. И мы естественно сидели в другой комнате и игрались. Да так, что ни давали всем спать. Вот нас сначала выгоняли в другую комнату, что подольше, потом на кухню, а потом с матом на улицу. За нами закрывалась дверь на замок, и нам приходилось лазить по двору. Вот нас однажды выкинули из дома, а у нас тапочки оставались там, и мы босиком бродили по двору. Мы от нечего делать вышли на улицу и прошлись по асфальту. Он реально был раскаленным, да так, что на него нельзя было наступить. Ты идешь по улице, как медведь, косолапя, потому что всю стопу поставить невозможно, а идти по траве себе дороже, там стекла битые и прочий мусор. И вот в один из таких переступов, у меня соскальзывает нога и мне под пятку влетает камень. Маленький такой. У меня даже шрам на стопе остался. Это вот такие у меня воспоминания.

— Домик в деревне?

— Ага. — рассмеялся я. — Показывают какую-то хуйню. Сидят на кухне, пьют молоко. У нас была летняя кухня, так она полностью была заполнена мухами. Вот стоило ее открыть на 5 минут проветрить от жара, так она все была забита мухами. Со временем, начал появляться специальный скотч, липкий такой. Вот мы его бабушке покупали, вешали штук 6 сразу, и он к концу дня полностью забивался мухами, и даже не лип. Там муха на мухе. А как-то раз один такой рулон у нас чуть не улетел.

— Серьезно?

— Да. На него сразу налипло ебунячее количество мух, и они начали его раскачивать, и как только он слетел с гвоздика, он не упал, нет. Они его удерживали.

— Хватит, хватит я сейчас уссусь.

— Хорошо. Но только, чтоб ты мою машину не зассал. — сжалился я над Максом.

Отсмеявшись мы принялись в ожидании вглядываться в пирон.

— Смотри какой-то поезд остановился, он?

— Да хер его знает, что там на нем написано?

— Я не вижу.

— И я не вижу.

— Выходить-то будишь?

— Нет. Я ее предупредил, что жду ее. А так она пока появиться, пока со всеми попрощается, ее хер оттащишь.

— А сколько парней с ней поехало?

— Это ты сейчас для чего спросил?

— Просто. Ты как к этому относишься?

— Знаешь, в любом другом случае, я был бы сильно против, а так как это Оля, то отношусь намного спокойнее.

— Доверяешь?

— Нет, тут другое. Ей очень тяжело сближаться с мужчинами, у нее какой-то «пунктик» по этому поводу.

— А в чем это выражается?

— Избегает их. Вот мы когда на Дону отдыхали, делали много совместных фоток, так там парни просто обнимали ее, а ей уже было не по себе. Ее прям трясло.

— Да это не пунктик, это психологическая травма. — уверенно озвучил Макс и посмотрел на меня серьезным взглядом.

— Я знаю. Просто стараюсь об этом не думать, и поэтому тяну до последнего. Жду пока она привыкнет ко мне.

— Смотри, вон похоже какие-то спортсмены приехали.