Эшли Дьюал - Адам и Элисон. Проклятие Уилсонов

— Это просто невозможно! — восторженно прошелестел Уилсон, и улыбнулся. — Я рад, что ты в порядке, ведь я так…, так испугался.

— Адам ты зря поступил так с Джули, — решительно отрезала Эл, не обращая, внимая на слова брата. — Она пришла среди ночи, чтобы сидеть со мной, смирилась с твоими тайнами, и до последнего боролась, не желая сдаваться. Ты должен ей рассказать, просто обязан.

— Но это опасно.

— Прошу тебя, не бросай её, — с мольбой протянула девушка. — Возможно, Джулз это самое прекрасное событие, произошедшее с тобой за всю жизнь. Она ведь не равнодушна к тебе, ты тоже — не теряй шанс. Потом, этого просто может не быть, — Элисон грустно выдохнула и посмотрела вдаль. — Дженсен, пусть и пару недель, но был для меня многим: и другом, и спасителем, и любимым. Эти чувства дорогого стоят, не отталкивай их…

Парень недоуменно осмотрелся вокруг, и непроизвольно всплеснул руками.

— Но, что я могу? Я прогнал её…

Элли игриво вскинула брови, и медленно кивнула.

— Да–да, именно это…

Адам довольно улыбнулся, и просто понесся вон из комнаты. Преодолеть лестницу оказалось просто. Гораздо сложней было бежать по скользкому тротуару, но и это не проблема, когда тебя несет сама любовь. Поворот за поворотом, Уилсон бежал не останавливаясь, в голове прокручивая слова, которые скажет, как будет извиняться. Но едва фигура Джули показалась впереди — вся речь вылетела из головы. Тяжело задышав, Адам прибавил скорость, и буквально свалился к ногам Саммерс, так как поскользнулся на очередной замерзшей луже.

— Господи, Адам! — растеряно вскрикнула она, и помогла ему подняться. — Что ты здесь делаешь?!

— Я идиот, придурок, и человек, не ценящий того, что у меня есть, — Уилсон остановился и перевел дыхание. — Ты стала для меня чем–то большим, чем просто другом, это факт. И именно поэтому я так боюсь, что ты пострадаешь, но! — он вскинул руку и довольно улыбнулся. — Так же я понимаю, что уже просто не могу без тебя жить. Как это называется, что это за чувства, в этом я новичок, но одно мне точно ясно: Джулия Саммерс, я безумно хочу находиться рядом с тобой вопреки трудностям, и искренне надеюсь, что ты тоже.

Девушка потеряно вскинула брови, и, убрав с лица волосы, нервно усмехнулась. Переминаясь с ноги на ногу, она неуклюже смотрела вниз, и даже не представляла, что именно сейчас происходит внутри у парня. Революция? Глобальная катастрофа? Она просто молчала, и этим продлевала его муки всё больше и больше.

— Уже во второй раз, ты застаешь меня врасплох на улице, — неожиданно начала она, и пристально посмотрел на Адама. — И знаешь, с каждым разом, мне всё больше и больше нравятся твои признания. Честно, не думала, что ты решишься со мной разговаривать после того, что поведал минуту назад, и, знаешь, я жутко рада, что ты это сделал, — парень ошеломленно улыбнулся, и уверенно выпрямился. — Сама я бы не подошла, из–за своей гордости и самолюбия, так что всё было бы гораздо хуже, но ты спас ситуацию. И я думаю, ты подозреваешь, что должен сейчас сделать?

— Сейчас? — недоуменно переспросил Адам.

— Да–да, немедленно!

Уилсон растеряно огляделся по сторонам, и глупо растянул лицо в подобии улыбки.

— Я должен извиниться?

— О, Боже! — с абсурдом воскликнула Джули, и приобняла парня за шею. — Просто поцелуй меня, дурачок.

— Аааа! — протянул он, и решительно нагнулся над девушкой. — Тогда я всё понял…

***

Элисон сидела на ступеньках лестницы, и держала в руках чашку горячего кофе. Завернувшись в махровый плед, она то и дело оглядывалась по сторонам, словно боялась, что её кто–то заметит. Стрелка часов едва достигала пяти. Саут — Берлингтон спал, как и все его посленцы. Мороз рисовал на окнах авангардные узоры, небо было слегка мутным, и розоватым у горизонта, а снег блестел разноцветными красками, как горстками алмазной крошки.

Если бы девушка не проснулась столь рано, то, наверняка, провела бы остаток дня в раздумьях, ведь вчера много чего произошло. До сих пор Эл чувствовала вину за то, как себя повела. Её поведение, её действия были просто защитой, непробиваемой маской. На самом деле, она ощущала боль утраты, искренне желала забиться в угол и плакать до скончания веков, но…., как не переворачивает жизнь людям подростковая истерия! Каких только выводов в этом возрасте не делают дети. Так что, если внимательней приглядеться, всему можно найти достойное оправдание.