Рейнеке Патрик - Из жизни единорогов

Днем я выжидаю момент, когда Нинэль Эуардовна с девочками уходит обедать, и я подхожу к Лисе с вопросом, не знает ли она человека, с которым бы можно было напополам снять комнату в коммуналке.

— Знаешь, что я тебе скажу, — говорит она циничным тоном пожившего человека, — в жизни каждой из нас наступает такой момент, когда приходится тупо идти в «Лабрис» и искать себе пару.

— Я не хочу искать себе пару. А тем более делать это в «Лабрисе».

— Да, а не этому разве была посвящена твоя прошлая ночь? — вспыливает она.

— Вот именно поэтому и не хочу.

— Стась, давай смотреть на вещи реально. С твоими доходами ты даже на полкомнаты не потянешь. Снимая, ты сможешь прожить с кем-то только при ведении совместного бюджета, да и то при условии, что здесь ты останешься на полставки и найдешь себе вторую работу. Потому что писанием статей в энциклопедии и подработками для всяких генеалогов-краеведов, ты здесь не заработаешь.

Я обреченно киваю. Для того чтобы найти жилье, нужно найти работу, а для того, чтобы найти работу, надо где-то жить. Теоретически, среди сотрудников и читателей библиотеки, могут найтись приличные люди, готовые за символическую плату приютить в пустующей комнате тихого интеллигентного человека без вредных привычек. Но для того, чтобы найти такой вариант, нужно время. Опять же теоретически — можно было бы и дальше ночевать у Фейги, приходя поздно ночью, а уходя как можно раньше. Но я вспоминаю, как сегодня поутру в коридоре столкнулся с заспанной Янкой (почти мое тело, почти мой зевок, почти мой сморщенный веснушчатый нос, но — в ночнушке с розовыми игрушечными мишками), и понимаю, что больше я такого стресса не выдержу.

Я обзваниваю с рабочего телефона всех, до кого могу дозвониться, договариваюсь о резервных вписках на ближайшие три ночи, заранее понимая, что кроме меня там будет толпа всякого праздного люда и поспать удастся скорее символически. В шесть вечера, не задерживаясь на работе дольше положенного, я отправляюсь пытать счастья в «Лабрис».

«Лабрис» — это и кафе, и ночной клуб, и концертная площадка, и место тусовки. Все вместе, включая музыку и оформление — с претензией на некоторый интеллектуализм и как бы даже элитарность. Единственная особенность этого заведения состоит в том, что туда непросто попасть. Надо быть своим или чтобы тебя кто-то привел. Особенно жестко это правило соблюдается в отношении мужчин. Постоянные посетительницы таковых, как правило, не имеют, а неотягощенных предрассудками друзей зовут только на какие-то тематические мероприятия. Да и не всякому мужчине будет комфортно в окружении большого числа лиц женского пола, которые не испытывают к нему ну совершенно никакого интереса.

Я бы сам никогда не попал туда, если бы моя предыдущая девушка не была любительницей определенного рода эстетики. Пошел я с ней туда исключительно за компанию и неожиданно для себя встретил там несколько знакомых по университетской общаге и хиповским музыкальным тусовкам. Тогда же я познакомился с Лисой, чем-то приглянулся ей — не иначе, как своим историческим образованием, — и они со своей подругой взяли надо мной шефство. Соответственно Фейгу затащил туда уже я — на какую-то поэтическую вечеринку, и ей там неожиданно понравилось. В результате чего мы довольно часто ходили туда слушать музыку, да и просто забегали иногда выпить чаю или кофе.

И вот я сижу в «Лабрисе» за столиком в проходной комнате, передо мной — пустая чашка с чайным пакетиком, рядом с ней — городская хроника на английском языке, которую я пытаюсь читать, одновременно размышляя над тем, стоит ли заливать кипяток в третий раз, или все же расщедриться и купить еще один пакетик. Чувствую себя каким-то альфонсом. Я уже поговорил с барменшей, перемолвился парой слов с официантками, и они пытаются припомнить тех, кто недавно обращался к ним в поисках потенциального соседа. Мне даже называют несколько имен и предлагают повесить объявление на доске, но сразу предупреждают, что в городе с моими финансами снять комнату на двоих, или квартиру на четверых-пятерых — практически без шансов. Все, однако, советуют дождаться вечера, когда соберется побольше народу, и может быть, какая-нибудь пара сжалится надо мной и меня приютят на какое-то время пожить на кухне или в свободной комнате. Ну, или — и тут все мои собеседники улыбаются — или я найду себе партнера.

Эти мои безрадостные размышления оказываются самым неожиданным образом прерваны, когда по другую сторону моего столика с громким стуком отодвигается стул и на него садится читатель Штерн. Садится и молча на меня смотрит, как будто бы ожидает, что я предложу ему прогуляться в ГАК. Бр-р-р… Ничего не понимаю. Штерн в «Лабрисе». Как?.. Почему?.. Откуда?.. Так, еще раз: я сижу в «Лабрисе», а напротив меня — читатель Штерн. Вошел и спокойно сел, с видом уверенного в себе завсегдатая. Впрочем, он почти все делает с видом скучающего завсегдатая, — немного придя в себя, соображаю я. Так что это еще ничего не значит.