Эльдар Ахадов - Северные рассказы и повести

— Короче, заколол мужик свинью, отрезал половину, чтобы сыну привезти и поехал через Сочи. Сын жил южнее. На перекрестке останавливает его гаишник, осматривает машину, обнаруживает пол–свиньи и, естественно, не пропускает. Говорит, что нужны документы с санэпидемстанции. Вдруг мясо зараженное. Мужик ему объясняет, что свинья была его личная, и он её не на продажу везет, а сыну в подарок. Мент ни в какую не уступает. В общем, пришлось мужику отрезать самую мякину от туши и отдать гаишнику. Обидно — жуть! Весь в слезах и соплях наш крендель приезжает к сыну, рассказывает, так, мол, и так. Сынок его успокаивает, достает из мешка мясо, и тут оттуда выпадает милицейская крага! Мент её потерял, когда за мясом лез. А в краге — тридцать пять тысяч рублей! Короче, наказал, хапуга, сам себя. Хороша цена за пять кило свининки! Гы–гы–гы!.. Опаньки, что это?

Мы Мудуяху ещё и в глаза не видели, ещё только едем к ней, а первые приключения уже не заставили себя ждать. Метель не унимается который день. А мороза нет. Снег рыхлый. Вот и не могут обе наши машины одолеть берег речки, которую в других условиях мы бы проехали, вообще не заметив. Вдобавок порывистый Денис, искавший более пологий выход, «разул» правую гусянку. Битых три часа проваландались. Но обули «газушку» и всё ж таки прошли.

Приближаемся к поворотным точкам на реку. Здесь надо быть осторожней. На сами точки вставать нельзя, ибо по стечению обстоятельств находятся они на самом обрыве Мудуяхи. Объезжаем их вслепую правее, не видно ничего: погода — сплошной снежный заряд. На самой малой скорости, дабы не пропустить ямы или обрывы, спускаемся к реке. Вот и кусты начались. За ними Мудуяха.

За кустами резкий, почти вертикальный, спуск к берегу. Решили перекусить и передохнуть перед штурмом. Затем Денис на «газушке» пробует провести рекогносцировку. Наш ТМ достаточно тяжел из–за перегруза вешками. «Зад неподъемен», — как выражается Санёк. И потому мы мирно ждем на высоком берегу. В кабине душно, спускаюсь на землю и вижу в темноте далеко–далеко слева от нас какие–то всполохи в мутном ночном небе. Неужели есть кто–то? И нас ждёт?

Однако, на «газушке» об этом не знают. Денис возвращается вдоль противоположного берега и прямо напротив нас одной гусеницей продавливает лёд. Петрович позже рассказывал: «Надо бы просто назад сдать, но Молдаван, оказывается, во время перекуса хряпнул сто грамм «для храбрости» и как вдруг заорёт громко так: «Только вперёд!». В общем, рванул водила на «газушке» вперёд, проломил лёд полностью и завалил свой вездеход набок в воду.

Выскочил Молдаван из вездехода и кричит Саньку через реку, мол, давай съезжай напрямую, меня выручай. Санёк у виска пальцем покрутил и не поехал. Да, и куда ехать–то? Вторую машину с разбега рядом топить? Берег–то наш крутовастенький.

Рассказываю Петровичу про далекие отсветы в небе. Он сразу загорелся ехать их искать. Может, помощи у кого найдем. Только их уже и нет нигде. Прошляпили мы из–за Молдавана этакую оказию. Ну, что делать? Всё равно своих–то выручать надо. Вспомнил я, что по карте слева где–то должен быть речной плёс, а значит, и место мелкое. Поехали влево вдоль берега. Метров через триста точно вышли на плёс.

В этом месте Мудуяха–река широченная, видимо, какие–то протоки в неё рядом впадают. Потихонечку–полегонечку переехали по льду через реку, а потом другим уже берегом вернулись к горячему Молдавану и его полузатопленной «газушке».

Короче, ещё часов шесть вызволяли из речной ямы нашу чудо–технику. Вытащили. Пока вызволяли, левая гусянка у «газушки» разулась. Пришлось и её обратно натягивать. Грянули угрюмые сумерки. Так здесь, в Заполярье, зимой обозначает себя земной полдень. В этих угрюмых сумерках мы координируем наши действия следующим образом: пока Саша и Дима на «газушке» подробно вешкуют место переправы, мы с Саньком пытаемся пробиться к следующей поворотной точке. Она должна быть где–то рядом, левее метров на семьсот.

Что за чёрт! Проломившись через сплошные пойменные кусты, и, потеряв по дороге содранный каким–то здоровенным сучком левый «дворник», мы бодро выходим… на берег всё той же Мудуяхи. Мало того! В этом месте напротив нас на противоположном берегу возвышаются двадцатиметровые отвесные скалы, не оставляющие ни малейшего сомнения в том, что мы здесь не пройдём никогда!

С величайшим удручением и в полном разброде чувств возвращаемся на исходную позицию, где нас встречает жизнерадостная «газушка» и её не менее жизнерадостные, не знающие горькой правды, обитатели.