Алексей Сейл - Барселонские стулья

Он бы умер, если бы на кухню в поисках поленты не зашла домработница–финка с лакированным лицом цвета сосновой древесины. Будучи родом из Финляндии, где самоубийц настолько много, что уже в начальной школе детей обучают средствам первой помощи, она тут же выхватила у руперта бутылку и промывала его минеральной водой до тех пор, пока не приехали врачи.

После выхода из больницы руперт и Элен вместе с детьми отправились на юг Испании и остановились в небольшом беленом домике рядом с милым городком, обнесенным высокими стенами. За все время, что он провел в Челси и Вестминстере, руперта не посетил ни один представитель правительства, хотя Гордон Браун прислал ему несколько шариков. Теперь он снова был со своей семьей. Они гуляли в апельсиновых рощах, купались в прохладном пруду и обедали на террасе в арабском стиле. Элен по телефону продала свой бизнес по чистке флагов Гранадской группе, и теперь они были свободны от всех забот, а заработанные ею деньги позволили им жить в полной неразберихе с постоянно носящимися туда и сюда детьми.

руперт отрастил волосы и теперь завязывал их в хвостик на затылке. Они поговаривали о том, чтобы купить небольшую ферму и начать разводить коз и овец. Однако постепенно руперт снова стал возвращаться к жизни; он купил радиоприемник, который ловил новости Би–би–си, и подолгу просиживал, слушая сообщения о перестановках в правительстве Малави, падении цен на земляные орехи в Конго и обращения подростков из Дамаска с просьбой транслировать песни Селин Дион («Больше всего на свете я хочу услышать песню этой канадской певчей птички из фильма «Титаник»…») — так до него доходили вести из дома, напоминавшие ему о его бывших дружках Гордоне, Джеке и Тони.

Элен начала замечать недовольные взгляды, которые он бросал на беспорядок, царивший в их доме, а потом и пробудившееся внимание к формам и планировке — он явно задумывался об их усовершенствовании. А потом наступил день, когда он накричал на Корбу: «Бога ради, неужели ты хоть немного не можешь здесь прибраться?!»

Элен с мальчиками замерла, как сибирский крестьянин, услышавший вой первого зимнего волка. Она поняла, что все начинается сначала.

Той же ночью, когда руперт спал и ему грезились небоскребы городов, Элен встала и бесшумно подошла к белой стене дома, освещенной лунным светом. Взяв в руки фломастер, она написала на ней одно–единственное слово: «ПАТРИК».