Алла Калинина - Как ты ко мне добра…

— Познакомься, — сказала она Зойке, — это моя дочь Оля.

— Ну, здравствуй, — Зоя засмеялась и протянула Оленьке руку, — я не умею обращаться с такими маленькими. Кой тебе годик-то?

— Пятый миновал, — невозмутимо ответила Оленька. — И я не маленькая уже, я в старшей группе. А почему я вас совсем не знаю? Всех, кто приходит, знаю, а вас — нет.

— Да я первый раз пришла. И тебе никакого подарка не принесла, не подумала как-то, а честно сказать — забыла про тебя.

— Ничего, вы не беспокойтесь, у меня игрушки есть. Жалко, вы не видели, как мы купаемся с зайчиком, с рыбкой и с пароходиком. А вы любите купаться?

— Не знаю, только у меня и ванны нет…

— Как? Совсем?

— Ну, хватит, Оленька, довольно, — вмешалась наконец Лиза, — тебе спать давно пора, и так мы с тобой задержались…

— Ну и девчонка, вся в тебя, что ни слово — прямо в поддых… Правда, лицом — не то что ты, поскупее. Ну ничего, при таких родителях не пропадет.

— Да очнись ты, Зоя, что это с тобой? Сядь, успокойся, сейчас будем чай пить. Она ребенок, что ты от нее хочешь? Видит тебя в первый раз, ну наболтала чего-то, извини, ничего она такого не имела в виду. Лучше расскажи, как твоя жизнь, где ты сейчас, что?

Зоя помолчала немного, подумала, стягивая с лица злую усмешку, словно тугую перчатку.

— Да, извини, я правда чего-то не того, нервничаю. Я ведь, если честно, к тебе по делу пришла, даже не к тебе, а к твоему мужу. Как раз по этому делу. Его, конечно, нет?

— Скоро будет, он поздно возвращается. Что-нибудь случилось? Или это секрет?

— Да какие там секреты. Хочу себе тоже вот такое развлечение завести, — она пальцем ткнула через плечо в сторону детской, — а не получается, грехи молодости, я ведь, знаешь, не такая была чистюля, как ты…

— Понимаю, но только Женя — совсем не тот человек, который тебе нужен, он хирург.

— Да знаю я все. Ну и что же, что хирург? Зато он там свой. Они же все друг друга знают. Что ему стоит попросить кого-нибудь? Меня только свести надо с нужным доктором, чтобы взялся, в поликлинике толку не добьешься, говорят: надежд мало — лечитесь. А мне нужно наверняка, понимаешь — позарез нужно! Я заплачу, ты не думай, деньги у меня есть.

— Господи, какая чепуха! Да не берет Женя денег, и уж если он к кому и пошлет — так только бесплатно.

— А я в бесплатную медицину не верю! Кто это станет со мной за так возиться? Кому до меня дело есть?

— Ну, не знаю, значит, ты не по адресу пришла. Не веришь — и не надо, поищи в другом месте.

— Ветка, не обижайся. Где мне еще-то искать? У меня на тебя последняя надежда.

— Что, так приперло? Ты одна, что ли?

— Да, наоборот, не одна! Мужу понадобилось. Он у меня, понимаешь, молодой, на пять лет моложе, жалко его разочаровывать. Мне-то все это ни к чему, да и боюсь я их, ребят, я с ними не умею. Сама видишь — грубая становлюсь, глупая. Но для Аркадия хочется. Такой парень мне, Ветка, достался! Понимаешь — настоящий мужчина, на которого, закрыв глаза, можно положиться, не продаст, не подведет, из любого болота вытащит и не напомнит никогда.

— Ну вот видишь, а ты говорила…

— Что я говорила? Ничего такого. Просто удивляюсь, как это у других все просто и легко выходит, захотела ребенка — пожалуйста, муж — так обязательно знаменитость или гений… Да мой Аркадий, может, десятерых таких стоит, а нет, сидит в тени, второй пилот, и никто о нем и слыхом не слыхал.

— Может, еще и услышат. С твоей помощью. Ты бы успокоилась все-таки. Просишь помощи, а несешь нас на чем свет стоит. По-твоему, это справедливо?

— Не знаю. Да не умею я просить, понимаешь? Для меня это — острый нож, для себя нипочем бы не пошла. Ну извини, ладно. У меня и профессия такая горлодерская, омужичилась совсем. Ну, а ты-то как, Вета?

— Нормально.

— Небось и диссертация уже на мази?

— Давно защитила, извини. А ты… не собираешься?

— Да нет, я же не в институте, а в строительной организации, у нас наукой и не пахнет. Да и зачем мне? Я человек простой…

— Юродивый ты человек, все изгиляешься, все воюешь с самой собой, ядом исходишь, ну чего тебе надо?

— Не знаю. Просто, наверное, покоя не выношу. Если не воюю, то сразу чувствую, как от меня начинает гнилью нести…

— Ерунда это все. У тебя просто комплекс неполноценности, почему-то ты не уверена в себе. Почему?

— Не уверена в себе? Нет, я в себе уверена. Это ты во мне сомневаешься, потому что старт мы брали по-разному. Да мне, чтобы с тобой тягаться, надо было быть куда резвее, да я, если хочешь знать…

— Не хочу, знаю я все это, надоело. Кончать пора гонки, прибежали уже. Ну, чего ты хочешь? Стать министром строительства? Может, и станешь еще. Только зачем тебе это — не пойму. Поживи ты спокойно, пристально рассмотри, поподробнее, что вокруг тебя, — может быть, и расхочется гнаться, какое-нибудь другое занятие найдешь… Подожди, кажется, Женя!