ПИТИГРИЛЛИ - КОКАИН

Старая дама, которая все проиграла, не двигалась с места. По меньшей мере – сохранить за собой место.

– Эгоистична, как солитер! – громко сказал Тито.

Сидевший перед ним господин обернулся:

– Арнауди?

Это был старинный друг детства.

Что за наказание Господне эти друзья детства! Имев несчастье встретить их в то время, когда у тебя не было еще достаточно здравого смысла, ты должен переносить их всю жизнь и встречаться в разных частях света!

– Проиграю вот эти тысячу пезет, – сказал Тито друг детства, показывая на стопку жетонов, – и пойдем.

Тито стоял и раccуждал сам с собою: игра – это не что иное, как конденсированное существование: жизнь – это четверть часа игры в рулетку; кто выиграл, тот достиг своей цели; а для того, чтобы выиграть, достаточно, чтобы господин справа отвлекал твое внимание, а дама слева мешала тебе ставить туда, куда ты хочешь; довольно, чтобы ты сидел вблизи небольших цифр, когда они выходят, или довольно услышать шепотом сказанный номер и поставить на него.

– А ты выигрываешь? – перебил его размышление приятель.

– Сегодня я не играл, но всегда проигрываю, -

ответил Тито. – Для того, чтобы выиграть, играют только старые кокотки в отставке.

Приятели разошлись в разные стороны.

Тито направился к своей гостинице. На улицах и бульварах кипела обычная жизнь больших городов: сновали парочки влюбленных, бесшумно катились автомобили, слышался беспрерывный говор и смех.

Когда Тито поднялся к себе, Мод еще не было дома. Он нервно ходил по комнате, садился на кровать, перечитывал в сотый раз давно знакомые правила гостиницы, открывал окно и смотрел на замирающий город.

Кокаины все еще не было. Закрыл окно и стал медленно раздеваться.

– Ты еще не спишь? – спросила Мод, появляясь неожиданно со шляпой в одной руке, а другой проводя по волосам.

– Как видишь… – холодно ответил Тито, завязывая пояс пижамы.

– Что с тобой? – спросила Кокаина, заметив на лице друга призиаки плохого расположение духа.

– Где ты была до сих пор?

– Вот тебе раз! Где же я по-твоему могла быть?

– Об этом я и спрашиваю.

– Я каталась на автомобиле.

– С кем?

– С Аргведосом.

– Это студент?

– Да.

– В автомобиле? Но, если у него есть деньги на автомобиль, то лучше заплатил бы за санаторию.

– Ах, что ты знаешь! – запротестовала Мод.

– Женщины страшно не любят, когда обижают их поклонников.

– Где он взял автомобиль, этот несчастный? – настаивал Тито.

– Если ты не одолжил ему, значит одолжил кто либо другой.

– Даже шнурок от ботинок и тот никогда не доверит ему.

– Значит нанял.

– На чьи деньги?

– На мои. Ты думаешь, что никто не дает ему в долг? Я открыла ему кредит. Я одолжила ему тысячу пезет.

– Подо что?

– По дружбе.

– Он никогда не отдаст тебе их.

– Знаю.

– Тогда это плата за…

– Назови, как хочешь.

Говоря таким образом, она открыла соединительную с ее комнатой дверь и с шумом исчезла за ней.

Тито, погруженный в печаль, медленно подошел к окошку, снова раскрыл его и, казалось, искал утешение в предвечном мире, у темной ночи, которая не отказывает в этом тем, кто умеет покорно просить.

Эту ночь Тито не спал. Он слышал звонки в коридоре, звук шагов поздних гостей, завывание сирены. Зажег электричество: кругом было все то же – обои, прейскуранты, наставление для постояльцев – все было, как прежде на своем месте.

В шкафу Людовика XV сверлячок проделывал свою монотонную работу. Тито припомнил, что у него на родине червячка этого называют «часами

смерти», потому что верят, что шум его это предвестник близкой агонии.

Тогда как это – любовь. Это любовная дуэль: два червячка разного пола бьются головою об стенку своей garconniere.

«А люди убивают их, потому что они паразиты, – думал Тито. – Не есть ли человек самый ужасный вид паразита?

«Мод, Кокаина!

«Кокаина – такая ужасная и в то же время необходимая женщина; яд, который убивает и ожявляет; женщина, к которой я прицепился, как паразит…

«Все мертво вокруг нас, – думал дальше Тито. – Мы живем за счет всего умирающого.

«Жить, что за тоска! Видеть людей… Как была бы хороша жизнь, если бы не было людей! Видеть птиц, как они размножаются на свободе; леса в городах; траву, растущую на столиках кафе; грибы, растущие на пергаментах библиотек; молнию, ударяющую в опустевшие брачные ложа… Человек умудрился придавать направление даже молнии!