Артем Зинченко - Женщины для умственно отсталого

— Спальня на втором этаже, — инструктировала Рита, пока мы ехали загород.

— Думаешь, он повесил картину над брачным ложем?

— Так и есть! Этот сукин сын представил картину своей жене. Якобы сделал ей подарок.

Всю оставшуюся часть пути мы ехали молча. Рита успела описать мне двухэтажный дом, практически в деталях. Я мысленно прокручивал пути отхода, если меня вдруг заметят.

— А ещё, у него есть собака.

— Чего? — удивился я, столь неожиданному повороту.

— Ну, да. Маленький мопс. Юсуф Ислам.

— Каким придурком нужно быть, чтобы назвать свою собаку в честь Кэта Стивенса?

— Согласна…

Пришлось вносить в свой план небольшие коррективы. Теперь нужно было быть куда более осторожным. Признаться честно, теперь я боялся попасться на глаза собаке ещё больше, чем хозяевам дома. Какой бы ни была собака, мопсом или овчаркой — это все равно животное. Оставалось только надеяться на то, что собака окажется дружелюбной.

Наконец мы приехали к тому дому, о котором она рассказывала мне ранее. То был большой особняк, с гаражом и мансардой на втором этаже. А ещё был забор. Слава богу, без колючей проволоки, хотя какая разница — я все равно не мог перелезть через него на глазах у таксиста. Пришлось идти за угол. Пока Рита принялась развлекать таксиста (просто разговаривать!), я вылез из тачки и пошел на дело , как бы пафосно это не казалось на первый взгляд.

Перебравшись через забор, я нашел черный ход в дом. Наверняка этот ход использовался рабочими строителями, что возводили дом, или сами хозяевами, все-таки площадь особняка была не маленькой, а значит любой выход на улицу, даже черный, пришелся бы кстати.

— Блядь! — шепотом выругался я, случайно наступив на игрушку-пищалку. Наверняка она принадлежала собаке.

Кстати о животных — собака была на втором этаже. Я нашел её, когда поднимался по лестнице на второй этаж. Там же были и хозяева. Занимались любовью, или что-то типа того. Я легко их нашел по громкому звуку телевизора, который они оставили в спальне. А ещё они оставили открытой дверь в оную. Найти их было проще простого. Правда картины там не оказалось. Мне, словно ебучему курсанту морской пехоты пришлось ползать по коридору, к двери спальни, чтобы посмотреть телевизор, послушать охи и вздохи любовника и его жены. А ещё это мопс — он словно завороженный смотрел не то на телевизор, не то на своих хозяев, сидя в проходе.

— Юсуф Ислам! — прошептал я, протягивая руки к собачке.

Меня вряд ли можно было услышать. Ещё сложнее — заметить.

Но собака не откликалась. Кажется, она на самом деле была поражена происходящем прямо у нее под носом. Чего уж тут, я бы и сам с удовольствием посмотрел на ту оргию подольше, если бы у меня было время. Если бы я не пришел в их дом с целью их же и обокрасть. К тому же — моя любимая поза — они занимались этим в позе наездницы.

— Кэт Стивенс! — вторил я, безнадежным попыткам достучаться до собаки, уже просто проводя ладонью перед её глазами. Это и вправду оказалось безнадежно.

Покончив с попытками убрать собаку с пути, я принялся оглядывать спальню, все так же — лежа в проходе, рядом с сидящим мопсом. По телевизору показывали какое-то злоебучее шоу, типы « Чартова дюжина ». То есть — громкая музыка, что заглушала стоны, а ещё без малейшего намека на рекламную паузу — под это шоу они могли бы трахаться бесконечно. Картину, я кстати, не нашел.

Её нигде не было. Стены были пусты, а на полу стояла только пара шкафов да комод. Ну и кровать. А на кровати трахались. Я думаю, что повторять вам всю абсурдность ситуации не имеет больше смысла — вы уже наверняка все и сами поняли. Надеюсь, что вы также поняли и тот факт, что я кажется, облажался. Картину я не нашел, Кэта Стивенса не разбудил . Оставить его на произвол судьбы с этими фриками в постели — я не мог с ним так поступить. Пришлось его забрать. По счастливому стечению обстоятельств, я нашел картину — она висела между этажами, на стене лестничного пролета.

Красивая репродукция двух лесбиянок, рисованная в стиле пост-модернизма, с примесями абстракции. Никаких довершенных лиц — только контуры. Контуры лиц, контуры глаз, губ, языков. Они целовались. Это смотрелось на самом деле красиво. Пусть я ничего не смыслил в искусстве — эту картину я бы точно повесил у себя дома.

— Ты нахрена его приволок-то? — глядя на мопса, разразилась Рита.

Пришлось положить картину в багажник. Вернувшись на заднее сиденье, я разрешил таксисту тронуться, после чего мы уехали из того района прочь. Рита сидела спереди.