Артем Зинченко - Женщины для умственно отсталого

Я пришел в бар через несколько дней. Алиса написала мне в сети, чтобы я пришел, потому что у нее появилось ко мне какое-то дело. Я понятия не имел о том, что это за дело такое, но я повелся — это было неизбежно, в моем случае.

Мы встретились в курилке, пока она разговаривала с охранниками о какой-то рутине. Какой-то рабочий момент, ничего необычного. Сама не курила. Охранники — да, она — нет.

Солнце слепило глаза. На улице стояла душная погода. Такая, когда оказывается мало даже пяти вентиляторов, кондиционеров и прочего хлама. Иногда спасает только тенек. Маленький закуток, где-нибудь в курилке, где я её и нашел. В подвальном помещении бара наверняка было прохладно. Я надеялся на это.

— Вау! — воскликнула она, завидев меня, пока я спускался в бар, — новая рубашка!

Так и было на самом деле. Я заехал в секонд-хенд. Дорогие шмотки мне были не по карману, на работу я так и не устроился, потому выбирать было не из чего, а выглядеть достойно — я не мог по-другому, хотя бы потому, что пришел на встречу с девушкой, перед которой хотел покрасоваться, даже пусть и в поношенной кем-то другим рубашке.

— Как у тебя дела? — закуривая, спросил я.

Большие туши мяса, обтянутые футболками с надписью « Секьюрити » на спине, отошли чуть дальше, к входу в бар. Их перекур подошел к концу.

— Я хочу спросить тебя кое-о-чем! — улыбаясь, продолжала она, оставив мой вопрос без внимания. — Мне нужно нарисовать мужской портрет, и другой подходящей кандидатуры — увы, нет. Ты не против, если я тебя нарисую?

— Прямо здесь? — единственное, что пришло мне в голову.

— Нет же! Студии у меня нет, поэтому я приглашаю тебя к себе домой. Адрес ты знаешь. Приедешь сегодня после обеда?

Я посмотрел на часы. Было без пяти одиннадцать утра.

— Конечно, — согласился я. — Возможно, это будет интересно.

Алиса лишь поблагодарила, а затем крепко меня обняла, после чего вышла из курилки.

Потягивая сигарету, я медленно прокручивал в голове то, что произошло со мной пару минут назад. Алиса пригласила меня домой. Наверняка не для постельных сцен, я понимаю, но она открыла для меня двери — это было добрым знаком. Хорошо, что я сразу согласился, и не стал брать перерывов на звонок другу, типа Риты, чтобы проконсультироваться с ней по такой мелочи — тут и охранникам было понятно, что мне жутко повезло оказаться у Алисы в милости, и такому повороту судьбы я никак не мог воспротивиться. Оставалось только наслаждаться моментом.

А ещё холодным пивом. Ирландский эль зашел как раз в тему. Я поблагодарил Алису за кружку, оплатил свой счет вплоть до последней копейки, а затем попрощался с ней до вечера и уехал домой, досыпать остаток утра. Палящее солнце не оставляло иных вариантов.

Я приехал к ней ближе к четырем часам дня. Она ведь сказала, чтобы я пришел после обеда, а все время до четырех часов я спал. Так что, я подумал, что все будет нормально. Так оно, собственно, и было. Попытавшись открыть металлическую дверь, у меня ничего не вышло. Пришлось бросать камешки в её окно на втором этаже, пока Алиса не отозвалась.

— Сорок четыре! — крикнула она, из окна.

Набрав несложную комбинацию на домофоне, я услышал голос Алисы. Я поднялся на этаж. Она открыла дверь, а я её закрыл. Мы остались наедине. По крайней мере, я так думал.

— У меня там соседка спит, — она показала рукой на комнату в конце длинного коридора. — Пошли на кухню.

Я согласился. Мы сели друг напротив друга, за небольшим столиком. Она достала с подоконника плотный лист бумаги, подложила под него какую-то папку и начала карандашом чертить прямые грубые линии. Прям вот так — сразу. Без каких-либо прелюдий.

— Мне не двигаться? — осторожно, спросил я.

— Можешь говорить, моргать, чесаться или что там тебе в голову взбредет…

— Чихать можно?

— Можно! — улыбнулась она, не отводя взгляда от своего листа.

Какое-то время мы провели в молчании. Пока я не решился спросить:

— У тебя уже был опыт?

— Что? — сведя брови ко лбу, спросила она в ответ. — В смысле?

— Ну, ты рисовала других людей?

— А, да! Да, конечно, — не отвлекаясь от листа, ответила она.

Честно признаться, мне казалось, что это будет куда более интересней. Ну, серьезно. Я думал, что мы будем говорить, говорить, много говорить, а потом она покажет мне свой результат. Вместо этого я чувствовал себя как на допросе. Боялся пошевелиться, и сделать какое-либо неверное движение. Даже не дышал, иногда. Она лишь иногда посматривала на контуры моего лица, пока я смотрел на нее, не отрываясь. Все, что мне оставалось.