Дмитрий Иванов - Где ночуют боги

– Вопрос имею. Путин – борец?

– С чем? – осторожно уточнил Антон.

– Путин – дзюдоист? – уточнил мальчик.

– Да, – согласился Антон. – Точно! Конечно.

– Я тоже борец, – сказал мальчик. – Я тоже президентом буду. Армении.

Пацан засмеялся, а несколько мальчишек из четвертого «Г» тут же бросились на него и стали с ним бороться – они тоже хотели быть президентами Армении. Директриса кое-как при помощи угроз поединок за кресло президента Армении прекратила. На этом краткий визит Антона в образцовую школу был закончен.

Оставалось еще второе дело, которое должен был разрулить в этот день глава креативного штаба. Беда не приходит одна – вместе с Олимпиадой в Сочи пришла социальная реклама. Антону были представлены наработки в этой области, которые уже успели создать его подчиненные. Плакаты «Мы живем в Сочи!» Антон понял не сразу. На них были изображены молодые красивые люди, блондины – шведы, скорей всего. С гордыми, слегка надменными взглядами. Антону показалось даже, что во взорах «сочинцев», в монументальности ракурсов заметно влияние Лени Рифеншталь. Антон выразил сомнение, примут ли местные настолько арийский дух социальной рекламы. Сомнение высказал и Эдо. Посмотрев на плакаты, он прямо спросил:

– Кто эти викинги, я их маму желал?

Действительно, было непонятно. Было тревожно, что шведы теперь живут в Сочи и победы Петра прошли даром. Эдо предупредил: появление в городе подобных плакатов может спровоцировать слухи, что армян будут массово то ли выселять из Сочи в 24 часа, то ли мелировать в такие же сжатые сроки. Но правая рука Антона, Игорь Беленький, сказал, что эскизы социальной рекламы уже видел Козак и они ему понравились. Антон вспомнил грустные глаза Козака и не стал спорить. В конце концов, к Рифеншталь он всегда хорошо относился.

Затем Антона, как главу креативного штаба, подключили к решению «больного вопроса», как сказал Игорь Беленький. Больной вопрос оказался земельным. Как только стало известно, что в Сочи будет Олимпиада, цены на землю стали расти так быстро, что рост их не с чем было сравнить. Только с падением цен на квартиры в Припяти разве что. В районе Красной поляны, куда раньше ходили только коровы и туристы с гитарами, сотка земли стала стоить дороже, чем на Рублевке, дороже, чем на Манхэттене. И скоро армяне, имевшие в собственности хоть какой-то поросший бурьяном клок земли, стали читать не «Из рук в руки», а «Forbes». Местные решили, что они богаты, как шейхи. Эдо рассказал Антону историю. У Эдо есть брат. У брата было два земельных участка. На одном он решил построить дом. В качестве застройщика позвал соседа, тоже армянина, и сказал ему: «Построй мне дом, заплачу тебе, не обижу». Застройщик поверил заказчику. И вскоре на участке вырос дом, хороший, с балконом. Заказчик, то есть брат Эдо, работой остался доволен. Наступил час расплаты с соседом-застройщиком. Пробил этот час как раз за пару дней до того, как было объявлено: в Сочи будет пиршество спорта. Именно в эти дни случился у заказчика, брата Эдо, финансовый напряг, поучительную предысторию которого Эдо хотел рассказать, но Антон попросил ее опустить. В общем, денег немного не хватало, чтобы рассчитаться с соседом. Тогда брат Эдо сказал ему:

– Слушай, денег не хватает, чтоб рассчитаться, ну бывает, что.

– Бывает, – нехотя согласился застройщик.

– Мой брат! На выбор тебе предлагаю! – сказал тогда брат Эдо соседу. – Чтобы с тобой рассчитаться, могу тебе или бензопилу дать, «Дружба», хорошая пила, двадцать лет ей, но пилит как новая и еще будет двадцать лет пилить, спасибо мне скажешь, если такую пилу будешь иметь. Или у меня участок земли есть, десять соток, мне он все равно не нужен, я туда вообще не езжу – далеко. Хочешь, могу тебе его отдать, мне зачем два участка?

Застройщик подумал и сказал:

– Я беру «Дружбу». Пила – это пила. Пилой можно двадцать лет пилить. А с этим участком что я буду делать?

Вот так он решил. Решил вроде бы правильно. А через два дня одна сотка земли в том самом месте, где находился участок брата Эдо, в самом сердце Красной поляны, стала стоить 250 000 долларов США. Эдо специально два раза повторил, как будто написал прописью в бухгалтерской документации, чтобы лишить Антона всякой возможности думать, что это оговорка: двести пятьдесят тысяч долларов СэШэА. За сотку гребаной глины – почвы в Сочи в основном глинистые. Таким образом, 10 соток, которые не взял сосед у брата Эдо, стали стоить 2,5 миллиона долларов, что, несомненно, больше, чем стоимость бензопилы «Дружба» модели 20-летней давности. Антон подумал, что москвич на месте армянина-застройщика, который мог стать миллионером, а стал владельцем бензопилы, конечно, попал бы в психушку после этого. И точно порвал бы со злости руками цепь «Дружбы», равно как порвал бы и саму дружбу с соседом. Но армяне – не москвичи. У армян, живущих в этих местах, крепкая психика. Человек, выбравший пилу, не порвал ни ту, ни другую дружбу. Он выпил с братом Эдо чачи и сказал: