Виктор Пожидаев - Чистые струи

Он сходил за рюкзачком, пошарил в нем, достал пачку сигарет и швырнул в огонь.

— Я принесу вам бензин.

Он решительно пошел по пересохшей черной тропинке. Я догнал его. Крепко взял под локоть и повел к костру. Он не сопротивлялся.

— Ладно. Пока ты украл у меня только один день, и я тебе это прощаю.

Он недоверчиво посмотрел на меня. Я подумал, что перегнул палку. Я сломал его. А ведь, если честно, мне даже немного нравилось его поведение. Просто он был чуточку смелее, чем мне хотелось бы. Нет, даже не смелее. Чуточку не такой, каким был в детстве я.

— Ложись поспи, — я стал стягивать с себя брезентовый костюм. — Тебе надо выспаться. Часа через три начнется клев.

— Я сломал вам спиннинг.

— Нечаянно наступил?

— Нет, через колено.

— Ты думал, что останешься безнаказанным?

— Нет… — Он опустил голову.

— Снимай рюкзак. Тебе надо поспать, иначе прозеваешь клев.

Он снял рюкзак и заплакал. Я натянул на него свой костюм.

— Не возражаешь, если я выпью немного?

— Конечно! Что вы спрашиваете?!

— Но, может, ты бы не хотел, чтобы я сделал это?

— Хочу! — быстро ответил он.

— Почему?..

— Тогда… вы, может быть, поймете…

— Ладно. Я постараюсь понять так. Ложись.

Он свернулся калачиком. У самых моих ног. Он уснул сразу и простуженно забулькал носом.

Все-таки надо было взять с собой спальник.

Часа через полтора я отремонтировал спиннинг, но теперь он не был абсолютно надежен. Странно, но я почти не огорчился.

— Что… там шуршит?! — Коля сидел, вглядываясь а неплотную темноту.

— Еноты.

Он вскочил.

— Они большие?

— Да. Почти с собаку.

— Они не нападут на нас?..

— Нет. Они очень мирные. Это мои друзья. Я складываю для них рыбьи внутренности. Вон там, под кустом.

— Они сейчас едят?

— Да.

— Можно посмотреть?

Сейчас он спросил. А если бы это случилось вечером, не стал бы спрашивать — побежал, и все.

— Нет. Ты их напугаешь.

— А вы можете поймать одного?

— Нет. Я не обижаю друзей.

Он помолчал.

— Вы подумали, что я как маленький? Все спрашиваю и спрашиваю. А я иногда не хочу спрашивать, а язык сам спрашивает. У вас так не бывает?

— Бывает.

— Правда?!

— Да. Когда я дурачусь.

— …А я ведь не дурачусь. Я не специально. Это наследственное.

— Что?!

— Наследственное. Отец как заведется — и спрашивает, и спрашивает.

— У тебя?

— Нет… у мамы.

— Она, наверное, устает ему отвечать.

— Нет, не устает. Она молчит. А он спрашивает, почему она молчит…

— Ну ладно. Хватит об этом!

Кажется, он вздохнул облегченно: почувствовал, что немного занесло.

— У твоего отца столько интересных марок.

— Ага! Я их продаю.

— Он просит продавать?

— Он об этом не знает.

— Куда же ты деваешь деньги?

— Покупаю… Покупал сигареты.

— И тебя не мучает совесть?

— Нет.

— Почему?

— Он за марками людей не видит.

— Ты сделал такой вывод?

— Нет, не я. Мама.

— А по-твоему, она права?

— Да. Что вы на меня так смотрите? Не смейтесь? Вы думаете, что это он отправил меня на рыбалку? Мама! Она хотела, чтобы он купил мотоцикл и везде меня возил. Она говорит, что… Она говорит, что в таких условиях я никогда не стану мужчиной. А он не хочет покупать мотоцикл. Он не хочет ходить за грибами. Мама… Это она купила мне шлем. Хороший, правда?

— Хороший. Рижский. Я тоже куплю себе такой.

— Не надо! Я вам свой отдам.

— Ты разве больше не будешь со мной ездить?

— Со мной вам трудно. У меня мамин характер.

— У тебя нормальный характер. Мне нравится твой характер. Ты незлопамятный.

— А вы?..

— Думаю, что тоже нет. Ты разве этого не понял?

— Понял, но боялся, что ошибаюсь… А мой папа зануда?

— Почему ты так думаешь?

— Я просто спрашиваю.

— Я не хочу отвечать на этот вопрос.

— Вы боитесь обидеть меня?.

— Нет. Просто это ненормально, когда ребенок осуждает своего отца. У него очень сложная и ответственная работа.

— Да. Я знаю. Он часто говорит об этом…

Милый шеф!

— Может быть, только… он чересчур серьезен. Но работать с ним легко. Он никогда не попадает впросак. И нам не приходится краснеть.

— Значит, мама попадает впросак?.. Она часто краснеет.

Вот наказание!

— Ей, наверное, бывает стыдно за тебя.

— Нет, она не тогда краснеет.;

— По-твоему — и я сейчас попал впросак?

Он пристально посмотрел на меня.

— У вас лицо, наверно, от огня покраснело.

— Да. Наверно. У тебя тоже красное лицо. Пойдем умоемся!

И пора уже было умываться: наступал рассвет. Далеко, на той стороне залива, рокотал легкий колесный трактор. Вот и сенокос!