Наринэ Абгарян - Зулали (сборник)

С отъездом мужчин жизнь вернулась на круги своя – бабы хлопотали по хозяйству, старики помогали с младшими детьми, рейсовый пазик возил школьников в Ванаван. За рулем теперь был другой водитель – у Анеса совсем сдали ноги, и он уволился. Назели съездила его проведать, заодно постригла, пока она возилась с его волосами, он обстоятельно рассказал о себе, потом расспросил про деревню, поинтересовался, как она праздники провела. Как бы невзначай упомянул Григора – не обижал?

– Не обижал, – ответила Назели.

С той ночи Григор больше не появлялся и не давал о себе знать. Уехал к середине января одним из первых, Назели видела, как Валя его провожала – повисла на шее, зарылась лицом ему в грудь. Он приобнял ее одной рукой, вяло похлопал по спине. Смотрел куда-то вбок, хмурился. Назели поспешно отошла от окна, чтобы не видеть их, – она ненавидела Григора всей душой, а Валю презирала. Если бы можно было в обмен на память отдать несколько лет жизни, она бы, не колеблясь, пошла на это, только бы никогда больше не вспоминать того, что случилось в тот злосчастный день. К счастью, времени на переживания было мало, старая Ано, благодаря уходу которой она выкарабкалась, теперь сама хворала – болело сердце и донимала слабость, Назели ухаживала за ней, скрупулезно выполняя предписания врача. К тому же в салоне возобновились еженедельные вечерние посиделки с кофепитием и долгими разговорами «за жизнь», чему она искренне радовалась. О том, что с ней случилось, никто в деревне так и не узнал, и даже заглянувшая на Рождество Сильва ничего не заподозрила (Назели умело загримировала желтоватый след от ушиба тональным кремом). Старая Ано тоже молчала, мудро рассудив, что лишними разговорами можно сделать только хуже. Назели держала переживания в себе, не жаловалась. Спала плохо, но старалась извлечь пользу даже из бессонницы – читала или же занималась рукоделием. Заподозрила неладное ко второй половине февраля, когда, вместе с задержкой критических дней, по утрам стала донимать легкая тошнота. Съездила в Ванаван, показалась гинекологу, который подтвердил ее догадки. Вернулась встревоженная, провела несколько дней в раздумьях. Снова съездила в Ванаван и встала на учет.

Весть о ее беременности облетела деревню за считаные минуты. Принесла ее одна из женщин, чья сестра работала в регистратуре поликлиники. Тем же вечером к Назели заглянули Сильва и Ануш, по напряженному выражению лиц которых сразу было ясно, что разговор получится тяжелым. Назели выставила на стол угощение и, не спросивши, будут ли они пить кофе, налила в джезву воды. В кухне повисла напряженная тишина. Ануш с наигранной безучастностью сплетала бахрому скатерти в коротенькие косички, Сильва же, раздраженно побарабанив пальцами по столешнице, поднялась, подошла к Назели, встала рядом, сложила на груди руки.

– Рассказывай.

Назели пожала плечом.

– Рассказывать нечего, я хотела ребенка, договорилась с одним человеком из Ванавана, переспали с ним. Все.

Сильва бросила на Ануш косой взгляд, та вздернула брови и покачала головой.

– Что за человек?

Назели помедлила.

– Вы его не знаете.

– А ты, значит, знаешь.

– Не то чтобы очень. Переспали, и все.

– С первым встречным!

– Можно и так сказать.

Кофейная пенка зашипела, поднимаясь. Назели убрала джезву с огня, разлила по чашечкам кофе.

– Срок какой? – спросила Сильва.

– Десять недель, – соврала Назели.

Она разлила по чашечкам кофе, осторожно, стараясь не расплескать, понесла к столу. Сильва грузно опустилась на стул, но к кофе притрагиваться не стала. Ануш же вздохнула с явным облегчением.

– Слава богу, а то мы напряглись.

Назели, собравшаяся было придвинуть к себе стул, чтобы сесть, замерла.

– Зачем напряглись?

Ануш растерялась, взяла из вазочки конфету, развернула ее, нарочито громко шурша фантиком.

– Ну… мало ли. Может, с кем-нибудь из наших мужиков переспала.

Назели резко выпрямилась.

– В смысле?

Ануш положила конфету обратно.

– В самом что ни на есть прямом смысле, что ты из себя дурочку строишь?

Назели, словно боясь, что ударит ее, убрала руки за спину, отступила на шаг.

– Извини, – зачастила Ануш, – ляпнула, не подумавши. И вообще, успокойся, тебе нельзя нервничать!

Сильва подалась к Назели, словно хотела удержать ее, но та отодвинулась еще дальше.

– Ты тоже так подумала? – спросила она срывающимся голосом.

– А что мне оставалось делать? – развела руками Сильва.