Н. Денисов - В чистом поле - очерки, рассказы, стихи

Первый тост – да, за Россию! Обязательно – стоя.

Общения эти и поездки рождали новые строки, становились книгами.

Петр Тарасович Григоров, крестьянин из голышмановской деревни Евсино, дипломированный филолог, наизусть знавший все варианты перевода «Слова о полку Игореве», взял часть этих «зарубежных хлопот» на себя. Воспитанный дедом – царским Георгиевским кавалером, он горячо писал и своё – боевое, задиристое, русское. А жил скудно, перебиваясь дешевыми «суповыми наборами» или – при полном безденежье – сбором бутылочной тары, на которую отправлялся рано поутру, чтоб случайно не нарваться на знакомых. Стыдно ведь! А что делать? Порой я «заманивал» Григорова к себе домой, и Мария наливала ему горячего борща. Не отказывался, нахваливал хозяйку, хлебал, утирая обильные поты.

В конце 1999-го соратник мой Григоров умер, скоротечно истаяв от вспыхнувшего в нем туберкулеза, залеченного в советские времена.

Последнее, что стоит перед взором до сих пор: комната Григорова в панельном «пансионате», продавленный диван, с которого он, бодрясь, произнёс – «Ничего, пробьемся!». Шкаф с книгами. Стол. Старенькая печатная машинка на нем. На стене – большой красочный портрет государя Николая Александровича. Тут же Георгиевский крест деда, полученный им на войне с германцем, на Первой мировой.

Вот и всё.

«На газете», которую я стал делать и издавать в виде небольшого журнала – типа белогвардейского «Наша страна», приходящего к нам из русской колонии США, остался я один…

В морозную полночь, под южно-сибирское село Армизон, в джунглевую кипень сухостойного зимнего камыша пограничного с Курганской областью озера Черного, где когда-то в осенние деньки любили поохотиться на уток маршал Семен Михайлович Буденный и писатель Михаил Александрович Шолохов, сбегались волки. Особи из северных урманов, вагайских болот, приишимских нор, отрытых серыми под корнями древних, еще времен столыпинских реформ, берез. Волчата-перволетки не отставали, след в след стелились по застругам сугробов под доглядом строгих матерей-волчиц.

Повестка сбора была известна волкам заранее. И серые, помахивая заиндевелыми от мороза хвостами, без бюрократических думских поправок, приняли однозначное решение: не есть мясного! Причиной тому – положение с КРС и овцами в обнищавших за годы демократических реформ крестьянских хозяйствах, – как сообщил в общезвериную канцелярию, что под Ханты-Мансийском, скипер волчьей сходки, специально прибывший в Сибирь, седой и старый брянский волк.

Я помню еще сталинские времена! – пощелкивал зубами старо-породистый волчара. – Фермы кипели от курдючного и тонкорунного овечьего поголовья. В буранную ночь можно было зарезать пару жирных барашков и благополучно унести ноги. Буря снежная все следы покрывала… При Хрущеве и его робких последователях стало много голодней… А нынче – «полный альбац», как говорит радио «Эхо Москвы». Предлагаю перейти на вегетарианскую пищу. Ха! Седые волки говорят: Гитлер был тоже вегетарианцем, а какие кровавые дела творил! Но Гитлер нам, коллеги, не пример. Мы уж тут сами с усами…

Весть о том, что вековечные кровавые разбойники решили стать вегетарианцами, подвигла делегацию зайцев отважно нагрянуть к волкам со сладкими осиновыми ветками. Тут же ломанули к волкам и кабаны, выпахивая рылами из-под снега хрусткие шилышки, коренья приозерного гусиного лука и широкопёра…

А в это время полная луна высветила в отдалении сосновую гриву – Заводоуковскую. Тут сошлись, уцелевшие от новорусских браконьеров, могучие красавцы лоси. Грозно и мощно тряхнув монолитными рогами, они двинулись негустым отрядом копытных в подмосковный поселок Речной, где агрессивные японские экскаваторы рушили жилища мирных россиян. Лоси решились на защиту совсем не способного постоять за себя электората. Успеют ли добежать, защитить ослабших граждан от японского железа, от префектных чиновников, от жестокосердных приставов? Об этом знала одна ЛДПР и её фюрер Жириновский: он собирал митинги, толкал цветистые, громкие, правда, ничему не обязывающие речи.

Если на подмосковной земле царил, спущенный сверху, рукотворный бандитизм, то на Гаити, где в лучшие времена бывал великий мореплаватель Колумб и скромный автор данных строк, бесчинствовали подземные тектонические силы, спровоцированные геофизическим оружием США.

Великая людская трагедия – землетрясение – нашла отклик в другом зверином мире – тропическом. Гады жарких болот – крокодилы,-гремучие змеи вкупе со страхолюдными пауками и карибскими акулами, «дали зуб», что кроме крови штатовских бандитов- оккупантов, нагрянувших на Гаити тысячами, не уронят и капли крови аборигенов несчастного островного государства.