Н. Денисов - В чистом поле - очерки, рассказы, стихи

Как пример высокого поэтического звучания приведу целиком одно из поздних стихотворений Тарханова:

Теперь еще глубже понимаю легкую усмешку Андрея Семеновича, когда однажды наш ответственный секретарь Лагунов сказал поэту: «А почему бы тебе, Андрей, стихи не помечать в сноске – «перевод с мансийского», знаешь, какой ты вес получишь в современной поэзии?!»

Усмехнулся Андрюша и покачал головой.

А я так скажу: «поэтического веса» ему вполне достаточно, чтоб надолго (ну, может быть, не планетарно!) утвердить свое имя в литературе. Хоть в мансийской, хоть в русской.

«Жись такова, какова она есть! И больше никакова!»

Много печальней стала литературная «жись» при новой общественной формации, при старых-новых хозяевах жизни. Не только для «великороссов», но и для малых языков.

Один наш поэт и прозаик, пожелавший остаться в этой книге неназванным, проработавший на Ямале несколько лет, рассказывал: «Взял я однажды кое-как сработанный на русский язык подстрочник одного тундрового стихотворца и привел его в надлежащий вид, чтоб и рифмы были на месте, и ударения, и эпитеты грамотно звучали, и по форме написанное походило на стихи! Взял мой подопечный листок с переводом в руки, стал декламировать, и чем громче декламировал, тем сильней бронзовел и надувался: «Какой я великий! Какой я гениальный… Гений! Да я выше, я талантливей всех!» Рассердился переводчик, выхватил у бронзовеющего «пиита» листок и порвал его на мелкие кусочки. И – сдул с ладони. «Великое» подхватил налетевший тундровый ветер и понес по снежным застругам сугробов. «Гений» тут же опал и сник, как напоровшийся на гвоздь волейбольный мячик…

Да, раньше была целая школа, система переводческого дела, когда армия умелых Козловских и Гребневых выводила на русский, а то и на международный большак книги авторов из советских национальных и автономных республик. Переводили, вкладывая свой талант и поэтический дар не только в истинно достойное, но и в кривые подстрочники, шлифовали неудобоваримое, печатали. Создавались журналы для литераторов малых народов. Сочинялись монографии, исследования, к значимым датам выпекалось избранное, а то и полное собрание сочинений. Награждали премиями, почетными званиями, орденами, вплоть до Звезд Героев труда. Ах, не обидеть бы меньшого брата!

И взращивали в меньшом микроб иждивенчества.

Было, повторяю, и по-настоящему талантливое. Но и такое, например. Приносит какой-нибудь «айваседо» слабенькую подборку стихов в журнал «Дружба народов». Квалифицированный сотрудник крутит её так и этак: нельзя печатать! «Не подходит по уровню!» – неловко мнется квалифицированный человек из поэтического отдела. «Ах, не подходит? Малую народность обижаете! Буду жаловаться в Верховный Совет! Буду писать на вас самому Председателю Подгорному Николаю Викторовичу!»

И действовало, действовало! Стоило ли иметь дело с самим Кремлем? Там эвон какие рубиновые звезды сияют! Всю страну великую своим справедливым светом озаряют, все племена греют!

Еще с двадцатых-тридцатых годов в литературе малых народов насаждалась и поощрялась большевистскими идеологами тема благодарности «старшему брату» – русскому человеку, Ленину и Советской власти. Тему эту можно выразить простейшей формулой: «Раньше, при царе, мы жили голодно и холодно, вымирали. Теперь спасибо старшему русскому брату, Ленину спасибо – за нашу счастливую жизнь!» Это был беспроигрышный идеологический код, он мог повергнуть почти любого строптивого редактора, сопротивляющегося слабо сработанной вещи…

Но все это нынче – при победившей демократии – в прошлом. И «счастливая жизнь», и «братская помощь», за которые малые племена и народности оплатили русским черной неблагодарностью. В какой «зигзаг и загогулину» ушли, к примеру, те же Чингизы Айтматовы, Олеси Гончары, Васили Быковы? Уж их ли не обласкивали, не награждали!

Но! «Русские, вон из Таджикистана, Узбекистана, Киргизстана! Проживем без вас!» Не прожили. Не сумели построить свою крепкую государственность, не сумели обеспечить трудом и достойной зарплатой своих коренных соплеменников. И ложатся теперь под новых ханов, под США, под НАТО. И собирают мусор на улицах Тюмени и других городов России, соглашаясь хоть на какой-то заработок. Гастарбайтеры. Бывшие боевики? Те, что убивали русских специалистов, молоденьких русских солдат, насиловали в своих «суверенных» республиках русских женщин на заре демократизации. Возможно, что в их числе и стихотворцы, которым нет нынче и не будет, как прежде, выхода в большие литературные горизонты.