Григорий Диков - Пастух

В последующие дни Нил Петрович разослал своим пациентам две дюжины коротких записок. В них он просил перенести встречи, кроме самых срочных, на неделю или две. Затем Нил Петрович приступил к приготовлению нового, очень сложного отвара. Он без устали растирал в порошок травы, настаивал их, перемешивал и возгонял, остужал и отцеживал. Плодом его трехдневных трудов стало около одной восьмой части ведра мутной желтоватой жидкости. Нил Петрович перелил ее в чашу венецианского стекла и поставил посреди комнаты на низкий столик.

В назначенный день князь позвонил у двери ровно в пять вечера, как и было уговорено. Он пришел бы и раньше, но правила вежливости не позволяли являться до назначенного времени, и около получаса он провел в томительном ожидании у решетки сквера. Как только его серебряные часы-луковица показали без двух минут пять, он быстрым шагом устремился к парадному подъезду.

Нил Петрович провел князя в кабинет, задернул шторы и усадил гостя на низкую тахту, заваленную бархатными подушками. В комнате царил полумрак. Горели только три свечи на массивном серебряном подсвечнике.

Сергей Львович молча протянул белолицему знахарю маленький бумажный сверток. В нем лежала небольшая прядь золотистых волос, пахнущих о-де-колонью. Прошлой ночью князь срезал их дрожащими руками у спящей Мими. К его радости, она не проснулась и утром, расчесываясь перед зеркалом, даже не заметила убыли.

Нил Петрович отделил от пряди несколько волос, а остальные завернул обратно и положил в ящик стола. После этого он, попросив разрешения и извинившись, срезал у князя с макушки несколько седых волос, перемешал их с волосами Мими и, бормоча что-то себе под нос, подпалил их на свече. Когда волосы догорели, Нил Петрович бросил остатки в стеклянную чашу, поболтал в напитке серебряной ложечкой и протянул чашу князю.

Тот, морщась от отвращения, отхлебнул и вернул сосуд доктору. Нил Петрович поставил чашу обратно на столик, внимательно посмотрел на князя и торжественно произнес:

— Сейчас, Сергей Львович, лекарство начнет действовать, — , и мы приступим к лечению. Предупреждаю вас — вы скоро начнете испытывать страх. Не тревожьтесь, это состояние скоротечно. Дайте мне руку, слушайте мой голос и ничего не бойтесь. Вам все понятно?

Князь кивнул головой и с готовностью протянул белолицему руку. Доктор расстегнул на протянутой руке манжету, нащупал пульс и стал тихонько считать про себя, прикрыв глаза.

В комнате стало жарко. Свободной рукой князь попробовал ослабить галстук на груди, но золотая булавка с изумрудной головкой запуталась в складках скользкого черного шелка. Пытаясь нащупать застежку, князь на мгновение оторвал взгляд от доктора. Булавка наконец поддалась, галстук развязался, и князь снова поднял взгляд на доктора.

Однако вместо хорошо знакомого ему лица — белесого, но все же человеческого, на князя теперь смотрела неподвижная блестящая маска, будто бы сделанная из расплавленного металла. Маска переливалась всеми цветами радуги и становилась то багровой, то желтой, то лиловой. Это новое неподвижное лицо было неописуемо красивым и одновременно страшным. Князь с восторгом и ужасом смотрел на нахмуренные брови, на строгий прямой нос и чувственный рот античной статуи. Вдруг прикрытые глаза маски распахнулись, и из них брызнул свет. Свет разгорался все ярче и ярче, и наконец сделался нестерпимым, будто позади этой маски пылало солнце. Стены кабинета исчезли, пропал и пол, и князь увидел со стороны себя — маленького испуганного человечка, который держал за руку высокого архангела в сияющих доспехах, с развивающимися кудрями и горящими глазами.

Вокруг них клубилась темнота. Где-то вдалеке сверкали молнии, раздавался вой ветра и шум морского прибоя. Князь изо всех сил вцепился в протянутую ему руку, боясь остаться наедине с темнотой.

И тут он услышал голос: маска заговорила. Голос лился сверху, снизу, со всех сторон, будто отраженный и усиленный эхом. Смысла слов князь не понимал, но этого и не требовалось — голос архангела был так прекрасен, а слова так мудры и правдивы, что они проникали князю в самое сердце. Князь внимал голосу с упоением, каждое слово доставляло ему сладкую боль, радостное возбуждение, предвкушение чего-то прекрасного и огромного.

Архангел взял князя за руку и повел за собой куда-то вдаль. Темнота расступилась, князь увидел внизу под собой крыши, проспекты, купола с колоннадами, перекрестки дорог. Потом город сменился окраиной, под ногами стали мелькать перелески, деревни, мосты и железнодорожные станции. Посветлело, будто с рассветом. Солнце поднялось в зенит, а затем быстро пошло на закат. Их путешествие над землей продолжалось еще несколько времени. Вдруг рука архангела разжалась, и князь стал падать, без страха наблюдая, как стремительно приближается земля.