Питер Абрахамс - Горняк. Венок Майклу Удомо

— Да, сэр. Благодарю вас, сэр.

Джонс вышел на улицу и направился к своей машине. Интересно, понял ли его юноша или посмеется над его словами в кругу друзей? Он сел за руль и поехал в западную часть города — туда, где жила новая африканская буржуазия. Автомобиль затрясся по немощеной дороге. Ни мостовых, ни канализации. О господи! Неужели чиновники из канцелярии губернатора не понимают, что именно эти люди будут с особой горечью сравнивать окружающую их обстановку с условиями жизни на Холме? Хоть бы новый губернатор понял это.

На стук вышел Самсон.

— Як мистеру Удомо, — сказал Джонс. — Скажи ему, пожалуйста, что его хочет видеть мистер Джонс.

— Мистера Удомо сейчас нет, сэр.

— Ты знаешь, где он?

— Нет, сэр. Мистер Удомо позавтракал и ушел. Сказал: «Совсем забыл город, пойду смотреть».

— Спасибо.

— Пожалуйста, заходите, сэр. Я принесу бумагу, сэр напишет письмо, я отдам мистеру Удомо.

— Тебе нравится мистер Удомо?

— Он очень хороший господин. Он всегда говорит «спасибо, Самсон». Господин доктор иногда забывает «спасибо», хороший господин, а забывает.

— А мистер Удомо не забывает?

— Никогда не забывает. Господин Удомо — большой человек. Очень большой.

— Да, говорят. Ну что ж, Самсон, спасибо.

— Может, сэр подождет? Может, господин Удомо скоро вернется.

— Нет, Самсон, я зайду в другой раз.

Джонс поехал обратно. Солнце палило вовсю, и даже система охлаждения в машине почти не действовала. Только когда он миновал громадные портовые здания, с моря подул легкий ветерок и жара слегка схлынула. Джонс не свернул на дорогу, которая вела к канцелярии, а поехал дальше по берегу моря. На душе у него вдруг стало легко и покойно, будто никакие заботы не тяготели над ним. И как всегда в такие минуты, он унесся мыслью к маленькому кладбищу, приютившемуся на окраине европейского квартала. Там была могила его жены. Она умерла, не прожив с ним и двух лет, — умерла двенадцать лет назад от желтой лихорадки, на втором месяце беременности. И теперь до конца своих дней он был привязан к этой земле, в которой покоилась его жена и неродившийся ребенок, — единственное, что он любил когда-либо в жизни. Теперь эта земля была для него родной — стала родной с той минуты, как засыпали могилу. И останется родной навсегда. Его корни в этой земле.

Он свернул с дороги, остановил машину и вышел. Направился к большой пальме, у подножия которой лежала благодатная тень. Четыре узкие длинные лодки скользили по зеркальной поверхности моря. По тому, как они двигались, можно было догадаться, что все вместе они тянут тяжелую сеть с рыбой. В некотором отдалении, в тени другой пальмы, сидел человек. Джонс опять стал смотреть на лодки, но что-то в облике этого человека возбудило его любопытство. Джонс еще раз кинул взгляд в ту сторону. Ну конечно, галстук! Кто, кроме только что приехавшего из Европы, наденет галстук в такую жару?

Быстро переходя от одного дерева к другому, Джонс наконец добрался до пальмы, в тени которой сидел человек. Человек задумчиво смотрел вдаль. Джонс подождал немного, затем кашлянул.

Удомо поднял голову. Он увидел невысокого, худощавого европейца с худым, желтоватым лицом. Глубоко посаженные глаза, редкие растрепавшиеся волосы того же желтоватого цвета, что и лицо. Европеец был одет в легкую рубашку и шорты. Рубашка была расстегнута, и виднелась грудь, поросшая густыми волосами. Из-под шорт выглядывали большие костистые колени. Лицо серьезное и спокойное.

— Вы мистер Удомо? — спросил Джонс.

— Да.

— Я — Джонс, начальник службы безопасности.

Легкая улыбка скользнула по губам Удомо. Джонс усмехнулся.

— Это всегда производит впечатление. Но я подошел к вам только затем, чтобы познакомиться и посмотреть, что вы за человек. Вы не будете возражать, если я сяду?

— Пальма мне не принадлежит, — сказал Удомо.

Джонс сел рядом с ним и прислонился спиной к стволу.

— К сожалению, я курю только трубку… Но могу предложить табаку…

— Я не курю… Откуда вы узнали, что я здесь?

— Служба безопасности не настолько расторопна. Я был у доктора Эдибхоя, но не застал вас. Поехал обратно, и, не знаю, как это вышло, просто мне захотелось от всего отдохнуть. Плохое настроение может быть у каждого, даже у чиновника службы безопасности, вроде меня. Да, между прочим: это ни в коем случае не проверка, просто я слышал о вас, и мне захотелось познакомиться. — Он раскурил трубку и испытующе взглянул на Удомо.

Удомо по-прежнему невозмутимо смотрел вдаль.