Арчибальд Кронин - Мальчик-менестрель

Ему не пришлось долго ждать. Бриджит принесла большую чашку ароматного, бодрящего чая, вкуснее которого он еще не пробовал. И когда Бриджит пришла спросить, не хочет ли он еще, Десмонд воскликнул:

— В жизни не пил такого чудесного чая. Это что, какой-то особенный сорт?

— Положа руку на сердце, — улыбнулась Бриджит, — когда я увидела, какой вы замученный, то решила плеснуть туда добрую толику «Маунтин дью».

— Тогда все. На сегодня хватит, — рассмеялся Десмонд. — Но я непременно расскажу мадам, что вы своим чаем вернули меня к жизни. Бриджит, раз уж вы так любезно затопили камин, можно я посижу у огня и с полчасика отдохну?

— Сэр, не только можно, но и нужно. Мадам сказала, что, коли вы придете, чтобы чувствовали себя как дома.

Когда Бриджит вышла, бесшумно прикрыв за собой дверь, Десмонд затаив дыхание вскрыл письмо.

Надеюсь, Вы окажете мне честь, посетив «Маунт-Вернон» в мое отсутствие, и тогда получите и прочтете это письмо. Когда перед отъездом я позвонила вам, к телефону подошел каноник, который сообщил, что вас вызвали к больному. Поэтому я не стала вдаваться в подробности, а сказала только, что мне необходимо срочно уехать в Швейцарию. Теперь о причинах столь неожиданного отъезда. После смерти моей несчастной сестры, которая умерла каких-то четыре года назад после энного числа лет крайне неудачного замужества, на моем попечении осталась ее дочь и, соответственно, моя единственная племянница Клэр. У Клэр, без сомнения, было крайне несчастливое детство, что, естественно, не могло не сказаться на ее характере. Она отличается крайней безответственностью, если не сказать необузданностью. Последние два года она училась в одной из лучших швейцарских закрытых школ — в пансионе благородных девиц «Шато-ле-рок». Школа, расположенная в горах в районе Ла-Typ-де-Пельц, находится поблизости от моего дома в Бурье, где моя племянница проводит вместе со мной летние каникулы.

С Клэр все было более или менее хорошо, хотя учителя в своих отзывах действительно указывали на определенную недисциплинированность моей племянницы и ее склонность к нарушению правил, что объясняли живостью ее характера. Однако накануне вечером я неожиданно получила телеграмму от директора школы майора Култера, извещающую, что Клэр исключили из школы и мне необходимо приехать ее забрать.

Я, естественно, тут же позвонила узнать, в чем дело. Оказалось, что Клэр и еще одна девочка после отбоя в 21.30, дождавшись темноты, вылезли из окна своего дортуара, спрыгнули на землю, взяли свои велосипеды из велосипедного сарая и покатили в Монтре. Здесь девочки — заметьте, одетые в школьную форму — отправились прямо в дансинг, где быстро отыскали себе партнеров для веселья, которое затянулось далеко за полночь. К счастью, школьная форма их и выдала; портье позвонил директору, который тут же вскочил в машину и примчался туда, причем как раз вовремя, ибо девчушки уже собирались покинуть дансинг на спортивной машине молодого человека весьма сомнительной репутации.

Нет нужды говорить вам, Десмонд, как я расстроилась и как умоляла майора Култера не предпринимать ничего до моего приезда. Я очень надеюсь, что сумею уговорить его оставить Клэр еще на год; за это время она, несомненно, наберется благоразумия и приспособится к нашему размеренному образу жизни. И если майор Култер действительно настоит на ее немедленном исключении, то, боюсь, сейчас мне с ней будет просто-напросто не справиться.

Я прямо сейчас выезжаю на машине в Дублин, чтобы успеть на пароход.

Пока меня не будет, я очень прошу Вас навещать время от времени «Маунт-Вернон» и не стесняться заходить в дом — его двери для Вас всегда открыты, а Бриджит предоставит в ваше полное распоряжение кладовую со съестным. Устраивайтесь поудобнее в гостиной и думайте — хоть чуть-чуть — обо мне. Я со своей стороны могу Вас заверить, что все мои мысли только о Вас.

Нежно любящая вас,

Десмонд дважды перечитал письмо, и не потому, что чего-то недопонял. Нет, ему грела душу интимность, даже нежность, сквозившая в этих торопливых, наспех написанных строках. И, хотя он страшно жалел, что ей пришлось срочно уехать в Швейцарию, в ее отсутствие он получил еще одно доказательство, что их связывает некое светлое чувство: уважение, преданность и даже любовь, причем в самом чистом понимании этого затертого слова. Десмонд ни секунды не сомневался, что Джеральдина Донован без труда уговорит директора оставить в школе свою непослушную племянницу, и с нетерпением ждал ее скорого возвращения.