Арчибальд Кронин - Мальчик-менестрель

Во время службы мы старались не смотреть друг на друга, хотя я пару раз поймал на себе ее взгляд. Но когда монахини причастились и мы с ней одновременно поднялись, чтобы принять евхаристию [91] Евхаристия — причащение, одно из таинств христианской церкви, заключающееся в том, что во время богослужения верующие вкушают хлеб и вино, в которых воплощены тело и кровь Христа. , я пропустил ее вперед, и она еле заметно улыбнулась мне.

По окончании мессы я бодрым шагом двинулся в сторону Бурье. Дама же остановилась поговорить с монахинями и несколько задержалась. Однако не прошло и нескольких минут, как меня нагнал старомодный «Роллс-Ройс».

— Молодой человек, может, вас подвезти? Вам куда?

— В гостиницу в Бурье.

На самом деле я с большим удовольствием прошелся бы пешком, но грех было упускать такую замечательную возможность. И я сел в машину.

— Вы англичанин? — поинтересовалась она.

— Нет, мадам. Наполовину шотландец, наполовину ирландец.

— И что же вы делаете в таком прекрасном, но таком отдаленном уголке Швейцарии?

— Заехал сюда по пути в Голливуд.

— Боже правый! Вы актер?

— Нет, мадам. Всего лишь автор. Но я помогаю другу, который в прежней жизни совершил роковую ошибку, за которую жестоко поплатился. И теперь у него появился шанс в буквальном смысле выбраться из грязи.

— В Голливуде?!

— Он певец. Исключительный голос, талант — единственное его достояние, — сказал я и, увидев в ее глазах искру понимания, продолжил: — Но перед отъездом он хочет повидаться со своим ребенком. Умоляю вас, разрешите ему. Всего на один день.

Она отпрянула, на лицо ее набежала тень.

— Так вон оно что. Он специально подослал вас в часовню, чтобы под предлогом фальшивого благочестия подобраться ко мне.

— Мадам, если вы полагаете, что я готов осквернить таинство причастия, — посмотрел я на нее в упор, — мне остается вас только пожалеть.

Теперь пришла ее очередь побледнеть. И когда машина подъехала к гостинице и я вышел, она еле слышно проронила:

— Пусть приходит.

Но на этом мои приключения не закончились. Когда «Роллс-Ройс» скрылся из виду, меня окликнул какой-то человек, протиравший во дворе ветровое стекло машины.

Это был крупный мужчина в очевидно дорогом коричневом костюме, а его машина разительно отличалась от той, из которой я только что вышел. «Альфа-Ромео» — низкая, шикарная и необычайно скоростная машина — лучший продукт итальянского автопрома.

— Доброе утро, — обратился он ко мне на безупречном английском. — Я вижу, вы знакомы с госпожой Донован.

— Так, шапочно. Она просто подвезла меня из Ла-Тура.

— А я знаком с ее племянницей. И вовсе не шапочно, — улыбнулся он, продемонстрировав крупные белые зубы. — Меня зовут Мунцио. И я надеюсь жениться на ней, когда она получит развод.

— Мои поздравления, — отозвался я. — Какая у вас прекрасная машина! Вероятно, очень быстрая.

— Лучшая машина в мире. Быстрая? Я вам сейчас скажу. Завтракаю я обычно в отеле, так как держу машину здесь, затем еду в свою контору в Милане, путь лежит вокруг озера по узкой, извилистой и крайне опасной дороге, дальше через перевал Сен-Готтард, не через туннель, дальше через границу и по отвратительным дорогам в Милан, а потом, когда с делами покончено, второй завтрак — и обратно сюда, как раз к чаю.

Звучало это совершенно фантастично, но я ему поверил.

— Вы, должно быть, первоклассный водитель.

— Лучший из лучших, — снова ослепительно улыбнулся он. — Я вожу эту машину так, как объезжают чистокровного жеребца, работая коленями.

— Вы отправляетесь прямо сейчас?

— Конечно.

— Тогда увидимся за чаем.

— Я вас обязательно найду. Я вам покажу класс, — в очередной раз блеснул он зубами.

Я вернулся в гостиницу, чувствуя, что для одного утра событий многовато, и, выпив наконец кофе, решил рассказать обо всем Десмонду, который уже успел позавтракать и ждал меня в номере на балконе.

— Мне кажется, я уже видел этого парня, — спокойно сказал Десмонд. — Такой большой и сильный. Должно быть, родом с севера Италии. Только такой и сможет удержать Клэр в узде. И какая удача, что ты встретил госпожу Донован. Теперь нам не дадут от ворот поворот. Хотя, насколько я понимаю, она вряд ли меня примет.

Итак, в десять часов мы прошли по деревенской улице, миновали стариков, сидевших под старым дубом, и оказались перед массивными коваными воротами поместья, которые тотчас же распахнулись перед нами, хотя привратник и сказал Десмонду по-итальянски: