Лоран Бине - HHhH

4 февраля 1942 года Гейдрих произносит речь, очень меня интересующую, потому что в ней затрагиваются проблемы почтенной корпорации, к которой я и сам принадлежу.

«Прежде всего надо расправиться с чешскими преподавателями, потому что именно преподавательский корпус — рассадник оппозиционных сил. Его надо разрушить, все чешские лицеи — закрыть. Естественно, о чешской молодежи следует позаботиться, вырвав ее из этой пагубной атмосферы и создав место, где юношество можно было бы воспитывать вне школьных стен. На мой взгляд, лучшее место для этого — спортивная площадка. С помощью физкультуры и спорта мы обеспечим молодежи одновременно и развитие, и перевоспитание, и образование».

Кстати, это уже целая программа.

Разумеется, вопрос о том, чтобы вернуть стране университеты, закрытые по приказу Гитлера три года назад, в ноябре тридцать девятого, даже не поднимался [246] Когда нацисты оккупировали Прагу, студенты организовали большую демонстрацию. После этого оккупанты арестовали и расстреляли девять руководителей Союза студентов Чехии, отправили в концлагерь больше тысячи вузовских учащихся и педагогов. 17 ноября 1939 года по приказу Гитлера закрылись все чешские университеты и институты, их имущество было конфисковано, и запрет на их деятельность не отменялся до самого конца оккупации. . Моравцу следовало найти предлог, для того чтобы не открывать высшие учебные заведения и дальше.

Читая эту речь, я сделал три пометки:

1. В Чехии, как и в других местах, никто и никогда так плохо не отстаивал честь и достоинство национального Просвещения, как министр просвещения. Воинствующий патриот-антифашист вначале, Эммануэль Моравец стал после Мюнхена самым активным коллаборационистом в назначенном Гейдрихом правительстве и любимым собеседником немцев — те явно предпочитали его старому, впавшему в маразм президенту Гахе. В книгах о чешской истории Моравца обычно именуют чешским Квислингом: фамилия знаменитого норвежского коллаборациониста Видкуна Квислинга стала после войны в большинстве европейских языков синонимом слова «коллаборационист» [247] Видкун Квислинг (1887–1945) — лидер норвежских фашистов. Организовал в мае 1933-го фашистскую партию «Национальное объединение», содействовал захвату Норвегии Германией (апрель 1940). Назначенный 1 февраля 1942 года премьер-министром марионеточного правительства, жестоко расправлялся с норвежскими патриотами. После освобождения страны был приговорен к расстрелу. Имя Квислинга навсегда стало символом предательства. .

2. Честь и достоинство национального Просвещения по-настоящему отстаивают только учителя, которые — что бы кто о них ни думал — призваны быть подрывными элементами и потому заслуживают того, чтобы воздать им должное.

3. И все-таки спорт — это фашистская подлянка.

Нам снова приходится говорить о жанровых ограничениях. Ни один нормальный романист, если, конечно, за этим не стоит какая-то специальная задача, не станет обременять себя тремя персонажами-однофамильцами. А мне приходится. У меня в книге фамилию Моравец носят совсем разные люди: полковник, доблестный глава чехословацкой разведслужбы в Лондоне; семья героических участников чешского Сопротивления; бесчестный министр-коллаборационист. И ведь есть еще штабс-капитан Вацлав Моравек, руководитель организации, объединившей несколько отрядов Сопротивления. Такое досадное обилие однофамильцев должно запутывать читателя. Писал бы я настоящее художественное произведение, легко было бы навести во всем этом порядок, назвав, скажем, полковника Моравца полковником Новаком, дав семье Моравцовых фамилию Швигар — почему бы и нет… или, наконец, наградив предателя вполне фантастическим именем типа Нутелла, Кодак, Прада, да мало ли каким. Естественно, мне все это ни к чему. Единственная уступка, которую я делаю для удобства читателя, заключается в том, что я не изменяю имена собственные по родам: если по-чешски фамилия Моравец в женском роде вполне логично принимает форму Моравцова, я сохраняю основную форму, в том числе и описывая тетушку Моравцову, то есть пишу «тетушка Моравец», чтобы не прибавлять к одной сложности (большое количество реальных однофамильцев) другую (изменение фамилии в зависимости от пола ее носителя, свойственное некоторым славянским языкам). В конце концов, я же не пишу русский роман! Впрочем, во французских переводах «Войны и мира» Наташа Ростова становится — или остается — Наташей Ростов [248] Эта ремарка Лорана Бине адресована французскому читателю, но в русском переводе все фамилии даны в традиционном для нас написании. .