Вирджиния Эндрюс - Руби

Пока я рисовала, Бо, неподвижный, как манекен, не сводил с меня глаз. Несомненно, этот сеанс был испытанием для нас обоих.

– Работенка оказалась нелегкой, – произнес он наконец.

– Прекратить?

– Нет, рисуй. Я потерплю.

Когда дело дошло до нижней части живота, пальцы мои задрожали вновь, а карандаш потерял уверенность. Приступая к самой трудной части задачи, я невольно перевела дух. Бо догадался, что сейчас я примусь изображать его мужское достоинство, и расплылся в игривой улыбке.

– Подойди поближе, не бойся! – посоветовал он.

Я опустила глаза на бумагу и принялась рисовать быстро, как сумасшедшая. Смотреть на Бо больше не было ни малейшей необходимости. Я все прекрасно запомнила. Щеки пылали, сердце колотилось так громко, что стук его, наверное, был слышен Бо. Тем не менее мне удалось закончить рисунок, не упустив ни одной особенности модели.

– Хорошо получилось? – спросил он.

– По-моему, да.

Я не кривила душой. Рисунок оказался на удивление удачным. Мне даже не верилось, что это нарисовала я. То был подлинный приступ вдохновения.

Бо подошел ко мне, чтобы взглянуть на рисунок.

– Здорово! – выдохнул он.

– Можешь одеваться, – произнесла я, глядя в сторону. – Сеанс окончен.

– Не надо нервничать. – Он погладил меня по плечу.

– Бо…

– Теперь, когда ты как следует меня разглядела, робеть и стесняться ни к чему, – пробормотал он, привлекая меня к себе.

Я пыталась вырваться, но тело мое отказывалось выполнять приказы разума. Послушная и безвольная, как кукла, я осталась в его руках, позволив ему покрывать мое лицо поцелуями. Обнаженный его член касался моего живота, и я чувствовала, как он становится твердым.

– Бо, умоляю, не надо…

– Тише!

Пальцы его гладили мои щеки, губы нежно касались моих губ. Внезапно он поднял меня на руки и понес на кушетку. Опустив меня на кушетку, он встал на колени рядом и вновь принялся целовать меня. Пальцы его ловко расстегивали пуговицы на блузке, молнию на юбке. Сняв с меня лифчик, он отбросил его прочь и припал губами к обнаженной груди. Я оставила все попытки сопротивления и лишь тихонько постанывала, когда он принялся нежно покусывать мои соски. Он стащил с меня юбку и стал целовать мое тело, опускаясь все ниже. Теперь его поцелуи жгли как огонь. Они распаляли меня все сильнее, и я чувствовала, что внутри бушует пламя.

– Ты чудо, Руби, просто чудо, – шептал он. – Ты намного красивее, чем Жизель, и намного сексуальнее! Тебя невозможно не любить. Я с ума по тебе схожу!

Неужели он действительно любит? Горячая волна радости накрыла меня с головой. На несколько мгновений в мире воцарилась звенящая тишина, нарушаемая лишь шумом дождевых струй. Его пальцы продолжали исследовать мое тело, распаляя огонь желания. Я сжала его голову обеими руками, намереваясь остановить Бо, но вместо этого стала покрывать поцелуями его лоб и волосы. Он тоже целовал меня, а пальцы его проникли в мои трусики.

Я попыталась протестовать, но Бо закрыл мне рот поцелуем.

– Обещаю, тебе понравится, – шептал он. – Вот увидишь. Ты должна знать, что это такое. Ты же художница.

– Бо, я боюсь… прошу тебя…

– Все будет хорошо.

Теперь мы оба были совершенно голыми. Я трепетала, как лист на ветру, у меня перехватывало дыхание. Лихорадочный шепот Бо долетал до меня, словно сквозь какую-то преграду.

– Я хочу быть у тебя первым. Я люблю тебя.

– Правда, Бо? Правда любишь?

– Клянусь.

Губы его вновь припали к моим губам, пальцы скользнули между ног. Я попыталась воспротивиться этому вторжению, сжав бедра, но он был нежен и настойчив. Пальцы его проникали в интимные уголки моего тела, которые до сих пор не видел ни один человек. Я чувствовала, что пытаться остановить его так же бессмысленно, как удерживать руками взлетающий самолет. Мне оставалось одно: полностью отдаться в его власть и позволить мощному потоку желания унести прочь все соображения разума. Бедра мои раздвинулись сами собою, давая ему возможность войти. Когда это произошло, я застонала. Голова моя кружилась, но это было блаженное чувство, заставлявшее меня стонать вновь и вновь. То, что происходило внутри меня, было странным, пугающим и восхитительным одновременно. Но вот горячая волна подняла нас обоих на головокружительную высоту, и все завершилось. Я чувствовала, как содрогается его тело. Через несколько мгновений он затих и расслабился, все еще прижимаясь губами к моей щеке. Его жаркое, прерывистое дыхание обжигало мне кожу.