Мануэль Пуиг - Предательство Риты Хейворт

Он благодарит Иоганна с супругой за ту честь, что они оказали, посетив дворец, а Иоганн отвечает, что для них еще большая честь — приветствовать монарха, столь облагодетельствовавшего Вену. Император улыбается и, искренне волнуясь, восклицает, что хоть он и сделал для Вены немало, Вена все равно влюблена в другого человека, сердце ее навеки принадлежит другому, и, видя, что Иоганн не понимает, указывает в сторону закрытого балкона. Один из придворных подходит, распахивает настежь двери и просит Иоганна выглянуть наружу. Бедный Иоганн, это дряхлый, немощный старик, годы и невзгоды унесли задор прежних дней, он не решается выйти на балкон, но по настоянию императора наконец делает шаг вперед. Перед ним — уходящая вдаль эспланада, самую просторную в городе площадь запрудила толпа, здесь вся Вена, колышутся на ветру платочки. Иоганна встречает гром аплодисментов, все его ждали, император подготовил чествование втайне от Иоганна, и приветственные возгласы постепенно подчиняются четкому ритму, ритму вальса, дружный хор подхватывает любовные строки: «Всей жизни мечты станут явью сегодня, глаза закрывал я и видел твой образ…», а Иоганн стоит с открытыми глазами и над толпой ему чудится парящее эфирное создание, видение вырисовывается все яснее, это молодая красивая женщина, да, это Карла, и она поет его вальс, но не бела теперь ее кожа, губы не сияют алым кораллом, в глазах погасли зеленые изумруды, прозрачной кажется ее фигура в венском небе, и Иоганн силится угадать, какого цвета возвышенное видение, но тщетно, сердце его наполняется грустью, какие ж эти семь цветов радуги? — фиолетовый, голубой, зеленый, желтый, красный… нет, ни один не подходит, такого цвета нет в природе, ибо он намного прекрасней, Иоганн напрягает последние силы, но разве может старик найти название несуществующему цвету? — цвету, которого нет на земле!

Видение все ближе и все ярче, оно приближается, как однажды явь сблизилась с мечтами, да-да, «всей жизни мечты станут явью сегодня», сказал Иоганн однажды, держа в объятиях Карлу, она была совсем рядом, и он мог «алый коралл ее губ целовать, и этих зеленых очей изумруды, они точно море, в него погружаюсь, и вот я на дне, в воде я ищу сокровенную тайну — что надо влюбленным в морской глубине?» Вопрос продолжает звучать в счастливом хоре на площади, вся Вена поет, в этом городе умеют любить и знают ответ на вопрос вальса, а Иоганн, так и не узнавший ответа, не может присоединиться к хору, во-первых, он глуховат в силу преклонного возраста, но главное — потому, что ему грустно умирать, не получив желанного ответа, горе его безгранично, и он проклинает тот свет и этот.

Но постепенно прозрачный образ Карлы, отливающий безымянным цветом, подлетает все ближе и ближе, и Иоганн вдруг думает: спроси он сейчас, как называется этот цвет, которого нет на земле, она услышит и ответит.

Шеф, на этот раз ты, похоже, дал маху, дурила. Зря ты предлагаешь, как здесь болтают, объявить паиньку Касальса лучшим учеником года.

Давай, что ли, я тебе малость открою зенки, а то за книжками ты совсем ослеп, бедняга. Ты даже не представляешь, какой скоро бардак начнется, ведь эта крошка Летисия Соуто, из шестого класса начальной, не знает, куда деваться от стыда, и еще одна тоже — Беатрис Тудалиан, а все началось, когда Касальс и Коломбо назначили им свиданку в парке в субботу под вечер, а перед этим заявили всем интернатским, что пташки наконец-то согласились — сечешь, малыш? — означенные крошки обещали отдаться, если верить этим двум джентльменам. В общем, свиданка состоялась, и пташки не дали себя пальцем тронуть, но все равно вечером оба гаденыша рассказали, что порезвились на полную катушку.

В понедельник утром на уроке одного из многоуважаемых учителей, который тебе хорошо известен, упомянутым пташкам обо всем доложили, и Соуто тут же ударилась в слезы. Дело пахнет керосином, малыш. Ведь слух пошел гулять дальше, и если старший брат Тудалиан пронюхает, начнется ТАКОЕ. С тех пор прошло уже несколько дней, и бомбочка с часовым механизмом может жахнуть в любую минуту.

Вот какой, значит, у тебя кандидат в лучшие из лучших, а мы-то его жалели за безответную любовь к русской казачке, которая пришла к нам с этого года и не признается, что она еврейка, да она по части еврейства даст сто очков вперед самой еврейской синагоге, так ведь не бывает, чтобы из России и не еврейка, скажешь, нет? Но вернемся к нашему Касальсу, этот вонючий дегенератик вдобавок погряз в дурных привычках, а не веришь, спроси у Адемара, коротышка его достал, все хочет быть на него похожим, а этого жлоба хлебом не корми, только похвали, что он такой красавчик. А малявка Касальс глаз с него не сводит и все спрашивает, как это он себе накачал такие мускулы и грудь, и еще спрашивает Адемара, сколько раз в неделю надо гонять ручонкой, чтобы заделаться мужчиной. И малявка небось столько наяривает кулачком, что уже совсем сбрендил. Это когда он пришел в нашу школу, не спорю, башковитый был карапузик, но теперь он ничем не лучше Коломбо, а про этого тебе рассказывать не нужно, сам знаешь. Так что от души тебя поздравляю, папаня ты наш духовный, с сынками, которые у тебя подрастают.