Николай Байтов - Любовь Муры

27/III.Да, интересно, как бы поступила Аннет в таких случаях?! Но, насколько мне известно, с ней не происходило того, чем полна я сейчас. Знаешь, родная, я до сих пор не могу оставить мыслей об А.И. [ По-видимому, Абрам Исакович, вскользь упомянутый осенью прошлого года. ]Сколько проклятий я призывала на свою голову из-за этого слабодушия. Быть так увлечённой и без взаимности в мои годы — безумие. Никогда не говорила с тобой об этом — и тяжело, и страшно страдает самолюбие. Где моя гордость? Я не раз уж попирала её. Редкие встречи и ещё более редкие письма с очевидностью показывают, что он равнодушен ко мне. И в то же время чем-то недосказанным или же как будто бы случайно обронённым словом, поступком он не раз давал мне возможность рассчитывать на что-то. Сегодня я его видела, позвонила ему по телефону, что хочу видеть его (проклинаю себя за это), встретившись, я была наск. возможно выдержанной, а он холодней обычного. Только любезен и корректен. Рассталась, не скрывая своего возмущения и с твёрдым решением — забыть. А вот сейчас дома — вне себя и по-настоящему страдаю. Снова вспоминаю его поведение со мной — в нём немало было обнадёживающего, но правда за последнее время ничего утешительного для себя не могу найти. И всё же, ему как будто бы лестно моё отношение. (Да и кому оно не льстит?) Забыть, забыть! Не думать, совершенно вытравить его из себя. Иначе я превращусь в полное ничтожество. Призываю на помощь всю свою волю. Но она не надолго действует. Не помогают никакие внутренние увещевания. Часто в немые свидетели приглашаю тебя, моя голубка. Теперь вот я по-настоящему понимаю твою историю с В. Но ты была счастливей меня. Неужели, неужели я снова напомню ему о себе, воспользуюсь тем или иным предлогом? Так уже бывало со мной не раз. Надо ли говорить, как бывала я счастлива, когда он выказывал ко мне внимание!

Долго, долго я крепилась перед тобой, а вот теперь не выдержала и ты знаешь «моё падение». И что только я в нём нашла? Интересную внешность? Ведь этого мало, да и подурнел он сразу, резко постарел. Всё ничего. Мне бы только насладиться победой. [ Подчёркнуто карандашом Ксении .]Но этого никогда, никогда не будет. Значит здравый смысл за то, чтобы не думать о нём. Стыдно. Я просто навязываю себя. Где бы найти силы, чтобы избавиться от этого несчастья. Это — наваждение. Первый раз в жизни — я переживаю вот такое.

Вот написала, как будто бы есть видимость облегчения. Ты не раз заговаривала о нём со мной — я не могла писать об этом. Именно из-за стыда, да и тяжело. Уж очень уязвлена гордость. Теперь ты знаешь и ещё больше жалеешь меня. Я стараюсь, честно стараюсь избавить себя от своего чувства.

Может быть и удастся. Без краски стыда не могу вспомнить своё сегодняшнее унижение. Писала бы, раз уже начавши, об этом без конца.

[ Без даты. Возможно, продолжение предыдущего письма, потому что вверху проставлен № страницы — 3. Однако написано карандашом, а предыдущее — чернилами. (Следующее 28/III — тоже карандашом…) ]

Теперь, когда я тебе всё рассказала, может быть, я найду больше в себе силы перебороть это унижение. Как я страдала (и страдаю) от того, что похудение сказалось на лице. И пожалуй, это, в первую очередь, и заставило меня приняться за усиленное лечение. Но эта неразделённая любовь хуже всякой болезни. Об этом никому нельзя и сказать. Вера догадывается. На своё несчастье я познакомилась с ней. [ Кажется, это первое упоминание о Вере. В двух фразах отражены — полное попадание Веры и полный промах Муры. Мура не знает, что её ждёт через два года и кем станет Вера для неё… Однако, возможно, что я ошибаюсь и это не та Вера. Той фамилия была — Васютинская… А может, здесь отражено ещё что-то? может быть, эта Вера была как-то связана с «А.И.»? — см. ниже… ]

Как совладать с собой? Сколько раз я порывалась рассказать тебе! В твоё пребывание у меня мне ещё казалось, что удастся стряхнуть с себя чувство. Если б я могла знать меру, границы. Но середины мне не свойственны.

Хочу целиком отдаться Иде и это не удаётся.

Завтра я, наверное, пожалею, что написала тебе. Но нет, надо, чтобы ты знала. Ты меня пожалеешь и, может быть, ещё меньше будешь уважать. Делай как знаешь.

Я очень одинока. Цепляюсь за тебя. Последнее время к тебе отношусь с прежней нежностью. И в этом нахожу странное удовлетворение, с примесью чего-то нехорошего. Дескать, и здесь я больше даю, чем получаю — ведь было же время, когда ты меня отстранила, а я всё же тянусь к тебе.