Дан Цалка - На пути в Халеб

— Нелегально перешедшие границу?

— Не знаю, с той ли, с этой ли стороны. Я не специалист по арабской душе, как все прочие. — Он пожал Циммеру руку.

На улице шел дождь. В Негеве, должно быть, по-прежнему ясно. На территории базы вдоль дорожек успела образоваться топкая грязь. Машины двигались медленно. Газеты и объявления вымокли. Он покрутился на улице Бен-Иегуда, заглянул в кафе и купил несколько пакетиков чая и кофе. За длинными низкими столиками сидели женщины среднего возраста, по две-три за каждым. Они ели пирожные и курили, а на коленях у них сидели комнатные собачки и пытались привлечь внимание хозяек. На стойке и в витринах громоздились сласти и выпечка в веселых праздничных упаковках. Вынесенные на улицу, на покатый тротуар столики намокли. Слабый свет в зале успокаивал. Цимер позвонил Яари.

— Я прихвачу охотничьи ружья, — сказал Яари молодым бодрым голосом. Ему было двадцать пять, он был жизнерадостен и смышлен. Циммер слегка завидовал его успеху у женщин и красивому лицу.

Им не раз случалось выбираться на недельную охоту. Хорошее настроение и уступчивость не покидали Яари даже в минуты ошибок и неудач, даже в присутствии мрачного по вечерам Циммера. Циммеру было неведомо истинное наслаждение охотой, вносившей оживление в размеренную спокойную жизнь — маленькие неожиданности и приключения, заряженное оружие. У Яари было несколько охотничьих ружей, два — отлично выполненных и красивых, с вырезанными на прикладе фазанами в высокой траве и тому подобными картинками. Он сам изготавливал пули, не довольствуясь покупными, хотя те были дешевы. Он набивал гильзы порохом чуть плотнее, чем требовалось. Когда Циммер приехал домой, дети уже спали. Он немного посидел с женой, собиравшей ему в дорогу белье и теплые свитера.

— Еще несколько месяцев, — сказала она, — и мы отметим твой уход.

Ее черные глаза смеялись. Циммер погладил блестящие курчавые волосы. Он мог поклясться, что, когда женился, у нее в ушах висели сережки, а теперь их не было. В магазине она всегда затевала ссору с продавцом, и, если выходила из себя, утихомирить ее было не так-то просто. Циммер улыбнулся ее веселому виду.

— Мне бы хотелось получить небольшую сумму в качестве аванса.

— Для чего?

— Сломать стену между комнатами, купить диван поудобнее. Еще мне необходимы зимнее пальто и какие-то платья, а тебе — хотя бы один приличный костюм.

— Костюм мне не нужен, — возразил Циммер.

— И поедем вдвоем за границу.

— Никто не даст нам аванса и на четверть того, что ты тут перечислила, — улыбнулся он.

Он проснулся затемно. Перед уходом заглянул в детскую, единственную уютную комнату в их квартире. На улице слегка развиднелось, пахло туманом и влажной травой, низко лежали черные тучи, дул холодный ветер. В окнах домов напротив кое-где горел свет.

Он заехал за Яари, который уже поджидал его — красная косынка на шее, в руке охотничьи ружья в чехлах. Дороги в этот ранний час были пустынны, местами лежало на асфальте облако молочного тумана. Они остановились в Рамле, возле самого лучшего кафе по дороге на юг. Цибулькин, его хозяин, открывал свое заведение очень рано. Они вошли внутрь. В помещении, нагретом двумя керосиновыми печками, стояли столики под желтыми скатертями. Яари положил ружья рядом с собой и сидел, похлопывая ладонью по зеленым чехлам.

— Вряд ли у нас останется время для охоты, — заметил Циммер.

Хозяин принес кофейник, молоко и широкие чашки. Потом сходил еще раз и принес свежие булочки, сливочное масло и варенье. Минутку постоял, глядя на посетителей: вот они разливают по чашкам кофе, Яари обмакивает булочку, Циммер пьет, обхватив чашку обеими руками, вот они густо мажут хлеб вареньем.

— Вкусно? — спросил Цибулькин.

Они дружно закивали. Цибулькин был доволен, и едва заметная улыбка осветила его длинное лицо.

— Яйца?

— Мне не надо, — ответил Циммер.

— А мне два яйца всмятку, в рюмочке, — заказал Яари, ожидая, что Цибулькин узнает его, поскольку он всегда заказывал на завтрак одно и то же блюдо. Но хозяин не признал его, он ушел и затворил за собой дверь.

— Жарковато, — заметил Циммер.

— Погоди, я открою окно. — Яари проворно поднялся, залез на стул и открыл форточку. Циммер с удивлением и не без зависти смотрел на его легкие упругие движения.

Холодный сырой воздух ворвался в комнату.

— Выходит, это не диверсанты, проникающие к нам из-за границы? — сказал Циммер.

— Этот человек — слепой, — ответил Яари. — Пока я не отращу усы и не обрею голову, он меня не узнает.