Дан Цалка - На пути в Халеб

Дни и ночи проводил дела Рейна за книгами, и слава о его учености — а был он еще совсем юн — распространилась не только в родном городе, но докатилась до Тверии и Иерусалима. Однако его мысли и суждения не встречали широкого отклика, и он покинул дом, потому что жизнь в общине казалась ему ненавистной: не мог он выносить ни чванливых выступлений перед горсткой слушателей, ни непререкаемого тона, каким мужья отдавали распоряжения женам. Оттого он ушел от родных и поселился одиноко в убогой хижине возле Ханаанской горы, а жители Цфата сторонились его.

Однажды его учитель, Товий Роза, почувствовал приближение смертного часа. Позвал к себе Йосефа дела Рейна и сказал ему так:

— По безграничной щедрости Своей позволил Создатель каждому человеку быть тем, кем он хочет. Тварь неразумная какой родится, такой и умирает; высшие существа — ангелы и серафимы — с момента создания своего обречены на вечность; лишь человеку даны все возможности, и всё, чему ни посвятит он себя, дает плоды. Влечет его к растению — станет растением, к скотине — станет скотом, к мудрости, знанию и милосердию — будет подобен ангелу; а если не найдет отрады в уделе тварей земных и сольется с мраком бездны — сделается одним из бесконечных. Таковы стези человека, а большего ему не дано. Оставь же свой замысел и ступай к святому Аризалю [18] Аризаль, т. е. благословенной памяти Божественный раби Ицхак, — прозвание раби Ицхака бен Шломо Луриа (1534, Иерусалим — 1572, Цфат), великого кабалиста, создавшего в Цфате кружок учеников и последователей и придавшего новое направление еврейской мистике. , который согласен теперь уделять время беседе с учениками и молиться вместе с ними. Обещай мне!

Дела Рейна дал учителю обещание, и тот обучил его всему, что знал о мистических сочетаниях букв и слов и о помыслах и деяниях, позволяющих человеку приблизиться к Всевышнему [19] «Кабала подразделяется на две части: философско-эзотерическую и прикладную. Первая из них разъясняет тайны Творения, принцип „Творения нечто из ничто“ и рассматривает свойства Самого Творца. Прикладная Кабала имеет дело с результатами тех или иных проявлений этой творящей силы в мире. Сила эта — в буквах алфавита священного языка [иврит] и их сочетаниях. Сказано в Мишне (Авот, 5:1) и Талмуде (Мегила, 216), что десятью речениями Бог сотворил мир. Следовательно, буквенные сочетания могут создавать мироздание и поддерживать его существование, которое без их энергии прекратится» — «Записки Дворы-Леи», XVIII в. Цит. по: Э. Кей. У истоков лурианской кабалы. Цфат, 16 в. Иерусалим, Изд. Шамир, 2001. С. 81. . Ничего не утаил от него.

— Оставь свой замысел, — проговорил учитель в печали.

— Я должен убить Самаэля! — отвечал дела Рейна.

Хоть и немилы были ему жители Цфата и его мудрецы, Йосеф дела Рейна исполнил данный обет и спустился к речке Амуд, где жил святой Аризаль со своими учениками. Полноводен был поток Амуда, весело неслись его струи, а в небольших затонах по берегам разрослись тенистые каштаны, нежные плакучие ивы и мелкий ракитник. После бесплодной суши предгорья отрадными показались Йосефу и влажная земля, и плеск прохладных струй. Под раскидистыми ветвями каштана, со всех сторон окруженного водой, он увидел святого Аризаля и его учеников: сидит тот будто на крошечном островке, а ноги в воде. Крепко и вкусно пахло мятой, лимонником и базиликом, что зеленели в прогалинах посреди воды.

— Садись с нами, дела Рейна, — сказал святой Аризаль, указывая на место рядом с собою и на лукошко ежевики. Йосеф жил в одиночестве и не привык к беседам. Высокий и сутулый, с несколько овечьим лицом, он расположился посреди сидевших, но от смущения не понимал ничего. Однако вид Аризаля в окружении учеников, благоговейно внимавших каждому слову учителя и преданно на него взиравших, тронул его сердце, да и сам Аризаль понравился ему — и обликом, и приятным голосом.

Неделю спустя вновь пришел Йосеф дела Рейна на то место, и снова пригласил его святой Аризаль сесть рядом с собою, ученики же неохотно потеснились.

Дела Рейна сидел, прислушивался к их речам и журчанью двух ручьев, огибавших островок, и, глядя на струящуюся воду, в которой отражались ветви каштана, до того засмотрелся, что вдруг увидел, как деревья, горы и ручьи погружаются во тьму, и вот уже не два ручья это вовсе, а две лапы огромного зверя, который вздымается выше гор, до самых небес. Солнце стало краснее красного, лапы животного возносились все выше и выше, а святой Аризаль и его ученики более не казались благообразными, чистыми и непорочными, как только что, а сделались будто идолы деревянные со стекляшками вместо глаз; и вот они упали ниц, поклоняясь огромному зверю.