Улья Нова - У нас будет ребёнок! (сборник)

В конце недели нас обеих ожидало испытание – УЗИ плода на предмет сердцебиения. В гости приехала Люда, привезла пирожные-картошку и говорила, что все будет хорошо. Мы суеверно делали вид, что не верим.

Первой вызвали Маринку.

– Бьется, – сказала она, сияя, когда вернулась.

Я так волновалась, что все происходившее начисто стерлось из памяти, осталось только сказанное в палате:

– Бьется.

Маринка захлопала в ладоши. Тем же вечером от избытка чувств мы совершили страшное преступление.

– У тебя нет сигарет? – спросила она.

– Есть, – вспомнила я.

– Надеюсь, лайт? – строго уточнила Маринка.

– Суперлайт.

«В последний раз», – постановили мы и тихонько открыли двери балкона.

– Бабок не разбуди, – шептала я почти беззвучно.

Утром к нам на две свободные кровати определили старушек с эндометриозом – еще одной напастью, массово отправляющей женщин в гинекологию.

Выкурив по сигарете, мы хотели показательно выкинуть пачку вниз, но были застуканы вошедшим в палату дежурным врачом.

– Так-так, – сказал он и уперся в меня взглядом. – Кажется, кто-то сегодня заходил ко мне в ординаторскую и спрашивал, каковы его шансы на вынашивание беременности.

Кто-то сегодня скучал, заметил в приоткрытую дверь нового доктора и решил разнообразить его досуг. Сначала кто-то была я, а потом Маринка. Ну и что, что вопросы об одном и том же. Каждая беременность не похожа на другую – наверняка ему сразу рассказали об этом сразу после клятвы Гиппократа.

– Простите нас, мы так больше не будем, – пискнули мы с Маринкой хором голосами мышей из мультика про кота Леопольда.

– Никто не знает, что может оказаться решающей каплей для вашего ребенка. Быть может, вот эта сигарета, – кивнул он на дымящиеся хабарики. – Капля никотина, убивающая зародыш!

Мы и так, чтобы нас не заметили, сидели на корточках, как шалавы, а тут и вовсе чуть не бухнулись на колени. Сдали ему пачку и улеглись в свои кровати. Старушка возле дверей елозила под одеялом.

– Проститутки, – сообщила она потолку, а Маринка тут же заревела в подушку, потому что вообще-то еще вчера она была самой настоящей прекрасной невестой и на Мальдивах никогда бы этого не услышала. Может быть, даже выкурила бы сигару и запила «Куба Либрой», а не курантилом.

Раз в два дня звонил учредитель Дмитрий Николаич и спрашивал совершенно невероятные вещи, как у меня самочувствие, настроение и почему-то какая температура.

Температуру измеряли по несколько раз в день, поэтому я озвучивала ему свежие данные: каждый раз в районе тридцать шесть и шесть.

Позже в отделе кадров за чашкой чая мне сообщили, что оба учредителя – почти мои ровесники, у каждого по двое маленьких детей, но к тому времени я уже перестала удивляться и полностью погрузилась в заботы о своем здоровье, не забывая, впрочем, и о работе.

Из больницы нас с Маринкой выписали в один день перед самым ее закрытием на проветривание.

– Вам бы месяцев до семи с половиной доходить, там уж медицина выходит, – сказала на прощание врач. – Дуры вы, дуры, не курите хоть. Если что, опять ложитесь, тут все спокойнее, чем в койках с кобелями вашими.

Возле выхода из больницы мы попрощались с Маринкой, но созвонились в тот же вечер – обсудить кобелей, выписанные лекарства и вообще поговорить за жизнь, которая у беременных своя – особенная.

Беременности наши теперь протекали параллельно – мы сверяли их как по часам. Различия составил лишь пол ожидаемых первенцев: у нее девочка, у меня – мальчик.

Сначала на УЗИ это был лишь завиток морского конька с видимыми лишь диагносту мужскими признаками. Затем на 4D-аппарате моему взору предстал Николай Валуев со скошенным лбом и решительно сжатыми кулаками в четверть настенной плазмы.

– Точно не девочка? – шепотом спросила я у узиста.

– Девочек с такими кулаками не бывает. К счастью, – сказал он.

Вторым домом для меня теперь стала женская консультация, куда я ходила исправно, как на работу. Вернее, перед работой. Только на работу мне было надо, а в консультацию – не всегда. Но я все равно ходила, изыскивая поводы – то анализ сдать, то справку в карточку приклеить, то что-то ребенок сегодня не брыкается. Иногда заглядывала и в клинику напротив – сверить показания и анализы.

Пожилая врач на участке быстро распознала во мне беременного маньяка и взаимности не испытывала. Послонявшись по коридорам, я нашла новую жертву. На соседний участок вернулась из второго декрета врач молодая – приветливая и всегда немного будто испуганная. Боялась она, наверное, заведующей, которая в разгар приема открывала дверь в кабинет и говорила ей: