Тонино Гуэрра - И плывет корабль

ДАМА-ПРОДЮСЕР. Это ты так думаешь, дорогой, а последние выступления критики просто ужасны…

РИКОТЭН (за кадром). Во Франции критик Жильбер…

БАНКИР. Ты должен выполнять условия контракта! Тебя взяли сюда для того, чтобы ты делал рекламу моему фильму, и ни для чего другого!

Напряжение — правда, иного рода — ощущается и за столом сэра Реджинальда Донгби. Участвуя в разговоре с показной непринужденностью, на самом деле он весь поглощен подглядыванием за своей женой — леди Вайолет, а она в свою очередь совершенно недвусмысленно пожирает глазами усатого официанта, обслуживающего их стол.

Пока сэр Реджинальд поддерживает легкую беседу, волнение прекрасной леди нарастает, и вместе с ним растет ревность мужа, жадно следящего за малейшими признаками возбуждения у жены.

СЭР РЕДЖИНАЛЬД ДОНГБИ. Да, так вот, индусы, живущие в окрестностях Бомбея, утверждают, я, конечно, не знаю, насколько это достоверно, но они утверждают, что, если смотреть тигру прямо в глаза, он на человека не нападет.

СЕКРЕТАРЬ ДОНГБИ (за кадром). Возможно ли это, сэр Реджинальд?

Но Донгби до того озабочен поведением жены, что вопрос секретаря до него не доходит.

СЭР РЕДЖИНАЛЬД. Что-что?

СЕКРЕТАРЬ ДОНГБИ. Я говорю — неужели это так просто?

СЭР РЕДЖИНАЛЬД (нервно смеясь). Да нет же, совсем нет… Пожалуй, это самая трудная штука на свете… особенно если тигр тоже смотрит тебе прямо в глаза. (И он снова разражается своим истерическим смехом.)

В одном из уголков зала без устали играет небольшой оркестр. Белокурый секретарь Куффари, понизив голос, говорит певице:

— Тебя снимают…

КУФФАРИ (шепотом). Где? Кто?

Ее ложка застывает в воздухе, а на лице появляется выражение томного безразличия.

СЕКРЕТАРЬ КУФФАРИ. Они там, за лестницей…

На середину зала выходит репортер Орландо и делает рукой общий привет совсем как нынешние тележурналисты.

ОРЛАНДО. А вот и я! Куда направляются эти прекрасные дамы и господа? Почему они собрались все вместе здесь, на борту этого… сказочного…

К нему подходит метрдотель и очень вежливо говорит:

— Прошу прощения, синьор Орландо, что я вас перебиваю, но вы выбрали такое место… Здесь вы мешаете официантам… Не соблаговолите ли вы отойти, ну хотя бы вон в тот уголок?

ОРЛАНДО (улыбаясь). Ага, понятно. (Подмигивает публике добродушно и чуть-чуть плутовато.)

МЕТРДОТЕЛЬ. Благодарю вас, вы очень любезны, я вам чрезвычайно признателен, прошу прощения…

Орландо отходит в сторонку и оказывается чуть ли не под самой центральной лестницей — так, что за спиной у него то и дело распахиваются створки двери, ведущей в кухню, и непрерывно снуют официанты.

ОРЛАНДО. Да, так вот я спрашиваю, куда направляются все эти необыкновенные пассажиры? И верно ли, что они носители, так сказать, самых высоких ценностей в волшебном мире искусства? Сейчас я вам их представлю: перед вами знаменитый директор Миланского театра «Ла Скала»…

По мере того как Орландо представляет гостей, объектив кинокамеры выхватывает их лица из общей массы обедающих и показывает зрителям.

— …а это его прославленный коллега из Римской оперы, тот самый, что причастен к скандалу…

Тут мы успеваем услышать обрывок разговора за столом, на который направлен объектив.

ДИРЕКТОР ТЕАТРА…Она-то и называется «длинной волной»… (Не договорив фразы, бормочет.)…Не обращайте внимания, сделайте вид, будто ничего не происходит. Смотрите в свои тарелки.

Эти слова обращены к сидящим с ним дочери, секретарю и молодой второй жене, которая, не удержавшись, все-таки оглядывается.

— Не оборачивайся!

ЖЕНА ДИРЕКТОРА ТЕАТРА (за кадром). Да я вовсе и не смотрю.

ДИРЕКТОР ТЕАТРА. Повернись сюда и ешь!

ЖЕНА ДИРЕКТОРА ТЕАТРА. Ну хватит, надоел!

Наше внимание задерживается на секретаре директора: сначала он продолжает жевать, с веселым любопытством глядя в объектив, а потом вдруг поднимает белую салфетку и натягивает ее перед лицом, как экран, Это шутка.

Орландо между тем вводит нас в курс светских сплетен:

— Это его вторая жена, бывшая румынская певица… видите, она поворачивается к нам спиной… И дочь от первого брака. А это его секретарь — эксцентричный субъект. Говорят, он медиум, проделывающий поразительные психофизические опыты… Возле самого окна сидит легендарный дирижер фон Руперт… Вундеркинд… В большей мере, пожалуй, «кинд», чем «вундер»: вечно цепляется за юбку своей ужасной мамочки…

Юный фон Руперт, стоя у окна, восклицает: