Тарьей Весос - Ледяной замок

А Унн?

Она стала думать об Унн.

О славной, красивой, одинокой Унн.

Что с Унн?

Она остановилась.

Что с Унн?

Она снова побежала. Сзади приближалось оно.

Мы по обеим сторонам дороги.

Беги!

Сисс бежала. Где-то на озере глухо и мощно грохотал лед, а ее сапоги гулко стучали о мерзлую дорогу. Это немного успокаивало, если еще и своих шагов не слышать, то совсем можно свихнуться. Бежать быстро сил у нее уже не было, но она продолжала бежать.

Наконец засветились окна дома.

Наконец.

Добежать до света от наружного фонаря.

Они отступили — те, что были по обеим сторонам дороги, остались позади, за кругом света, злобно ворча. А Сисс вошла в дом, к маме и папе. Папа заведовал в селении какой-то конторой и сейчас уютно, по-домашнему отдыхал, сидя в своем кресле. Мама, как обычно, когда у нее выдавалась свободная минута, сидела с книжкой. Ложиться было еще рано.

Они не вскочили в ужасе, увидев ее — затравленную и всю в инее. Они спокойно спросили, оставаясь в своих креслах:

— Что с тобой, Сисс?

Она пристально смотрела на них — неужели им не страшно? Нет, ничуть. Конечно, это только ей страшно, ей, бежавшей по дороге. «Что с тобой, Сисс?» — спокойно и безмятежно спросили они. Они знали, что она все равно ничего не скажет. Она прибежала домой, задыхающаяся и измученная, от ее дыхания поднятый воротник пальто весь в сосульках, а у них не нашлось других слов.

— Что-нибудь случилось?

Она покачала головой.

— Просто я бежала.

— Темноты испугалась? — спросили они и тихо засмеялись, как и полагается смеяться над теми, кто боится темноты.

Сисс ответила:

— Я? Темноты?

— Не знаю, не знаю, — сказал папа. — Во всяком случае, ты уже девочка большая, и пора перестать бояться темноты.

— Можно подумать, что ты всю дорогу так бежала, будто за тобой гнались.

— Надо было успеть, пока вы спать не ляжете. Вы же сами говорили…

— Ты хорошо знаешь, что так рано мы не ложимся, так что не в этом дело.

Сисс с трудом стащила с себя промерзшие сапоги. Они со стуком упали на пол.

— Как много вы сегодня говорите!

— Что-что?

Они удивленно посмотрели на нее.

— Что такого мы сказали?

Сисс не ответила, она возилась с сапогами и носками. Мать поднялась.

— Похоже, что ты не… — начала было она, но осеклась. Что-то в лице Сисс остановило ее. — Пойди умойся сначала, Сисс. Будет легче.

— Хорошо, мама.

Действительно было приятно. Она умывалась долго. Она знала, что от расспросов ей не уйти. Вернувшись, она села на стул. Уйти в свою комнату и остаться наедине с собой она не решалась. Тогда будет еще больше расспросов. Пусть уж сразу.

Мать сказала:

— Вот так-то лучше.

Сисс промолчала. Мать продолжала:

— Ну, Сисс, как там было у Унн? Интересно?

— Хорошо было, — резко ответила Сисс.

— Судя по твоему тону, не так уж хорошо, — сказал папа и улыбнулся ей.

Мать тоже подняла на нее глаза:

— Что с тобой сегодня творится?

Сисс посмотрела на родителей. Конечно, они сейчас стараются быть с ней поласковее, но…

— Ничего, — ответила она, — просто вы всё расспрашиваете да допытываетесь, всё вам нужно знать…

— Да что ты, Сисс. Пойди-ка на кухню и поешь. Все на столе стоит.

— Я там поела.

У Унн она не ела, но это их не касается.

— Ладно, тогда ложись-ка лучше спать. Вид у тебя усталый. А завтра утром все опять будет хорошо. Спокойной ночи, Сисс.

— Спокойной ночи.

Она сразу же ушла. Ничегошеньки они не поняли. Забравшись в постель, она почувствовала страшную усталость. Хотелось подумать о многом — странном, волнующем, но тепло после мороза быстро сморило ее, и долго думать не удалось.

— Унн, вставай!

Обычный утренний клич тети. Сегодня как в любой другой обычный будний день.

Но сегодня у Унн день особый — утро после встречи с Сисс.

— Унн, вставай!

Времени до школы еще много, но так уж тетя устроена: ни за что не позволит выйти в последнюю минуту.

Как только Унн высунула голову за дверь, она услышала в темноте привычный грохот льда на озере. Словно сигнал того, что начинается новый день. Ночью в своей комнате она тоже слышала далекий грохот, он означал, что сейчас глухая ночь. Она тогда еще не заснула как следует. Сразу было не заснуть — после вечера с Сисс. Все думалось о том, что у них с Сисс может получиться.

— Небывалый мороз, — сказала тетя, накрывая на стол.

Над домом сверкали холодные звезды. На востоке они побледнели и стали едва различимыми на фоне скупого декабрьского рассвета.