Михаил Веллер - Накануне неизвестно чего

38. ЭПИЛОГ. Да, выход есть, но политкорректным он очень не нравится.

Никакого приема всех желающих – правительство определяет жесткую квоту, нужную государству, и парламент утверждает ее.

Никакой мультикультурности – жесткая ассимиляция или депортация.

Депортация за любое преступление или неповиновение полиции.

Смертная казнь за убийство и изнасилование.

Никакого воссоединения семей – каждый впускается в индивидуальном порядке.

Все замеченные в причастности к терроризму, в контактах с террористами, в речах и призывах, направленных на национальную и религиозную рознь и несоблюдение законов – сажаются или депортируются.

Предоставление жилья, пособий, работы – во вторую очередь после коренного населения.

А также:

Отмена любых форм «позитивной дискриминации», прекращение государственного содержания бездельников, способных работать, но отказывающихся от «неподходящих» работ, прекращение материального поощрения разрушения семьи (когда люди живут порознь из выгоды в налогах и пособиях)… Но это уже отдельный разговор.

И для справки – предупреждая замечания, что это все бельгийские граждане. Есть доминантная групповая самоидентификация – а есть вторичная. Так вот: мусульмане – это их доминантная групповая самоидентификация. А подданные Бельгии – вторичная. А могли бы стать гражданами Дании или Швеции, или Германии – уж кто где раньше и лучше устроился, без разницы. Немцами или шведами от этого еще не становятся. Так что не позволяйте пудрить себе мозги справкой с печатью: гражданство сегодня – это момент протокольный, бюрократический, оно строй души не определяет, ценности Ислама оставались для них прежними.

Итак.

Юную девушку из Берлина зовут Элизабет (Лиза) Фисенко.

Ее мать зовут Светлана Фисенко.

А тетю зовут Марина, а дядю Тимофей.

Кто там из них этнический русский, кто там из них этнический немец – но только они репатриировались из СССР (России) в Германию и являются ее гражданами. И живут в Берлине.

11 января 2016 она не вернулась из школы, а 12 явилась домой полуодетая, с исцарапанным лицом и синяком, в слезах, без кошелька и кольца, и заявила о похищении и изнасиловании неизвестными молодыми людьми арабской внешности, не говорившими по-немецки.

После чего 12 же января мать отправилась с ней в полицию.

Здесь начинаются нестыковки.

1. С тринадцатилетней Лизы снимали показания два часа – без присутствия матери или адвоката. Что есть грубейшее нарушение закона – она несовершеннолетняя. Полиция утверждает, что мать сама отказалась присутствовать. Мать утверждает, что ее отговорили и просто запретили.

Уже одно это само по себе есть повод для жалобы и свидетельство недобросовестного отношения полиции к заявителю.

2. После чего Лиза изменила показания и сказала, что никто ее не похищал.

3. Приняв жалобу на изнасилование, первое, что обязана сделать полиция – отправить потенциальную потерпевшую на судебно-медицинскую экспертизу. Эта экспертиза официально устанавливает, имела ли потерпевшая физиологические контакты в течение последних суток, и берет мазки, образцы материала. Отрицательный результат экспертизы однозначно снимает дальнейшее расследование, подтверждая факт отсутствия изнасилования.

Мы не располагаем открытой информацией о проведении этой – обязательной – экспертизы в течение первых часов по обращении в полицию.

Мы не располагаем информацией:

а) когда была проведена такая экспертиза;

б) когда было официально сообщено об ее проведении;

в) и почему информация не поступила сразу.

4. А только вскоре ее поместили в психиатрическую клинику.

5. Когда после показа этого сюжета по российскому телеканалу поднялся большой шум уже международного, а не только районного масштаба, власти Берлина и Германии встали на дыбы. Подали в суд на российского журналиста «за пропаганду национальной и расовой розни» и обвинили в провоцировании митингов и волнений в «русскоязычном» районе Берлина.

4. После чего сообщили, что преступники найдены, но виновны они только в интимной связи с несовершеннолетней. Да, два арабы, но один из них имеет немецкое гражданство, то есть «немец». И произошло это уже несколько месяцев назад. И с них сняли показания. И грозит наказание. Но пока отпустили под подписку о невыезде. А вообще тринадцатилетняя школьница пошла на связь с ними добровольно.