Вадим Чекунов - Шанхай. Любовь подонка

— И ты пишешь не на компьютере даже, а в тетрадке? — поразился я.

Рассмеялась.

— Конечно, на компьютере. В каком веке мы живем? У нас сайт есть, бывших одноклассников. Там уже разместила много частей. Но на занятиях иногда скучно, а компьютера нет. Тогда я пишу от руки, а потом набираю и посылаю на сайт.

— Почитай мне!

Уселся поудобнее, возвращая блокнот.

— Нет, и не проси. Во-первых, там одна ерунда, а во-вторых… А во-вторых, у меня куча домашних заданий!

Скрестив ноги по-турецки, она склонилась над бумагами, спрятав глаза за челкой.

Я смотрел, как порхал в ее пальцах карандаш — она ловко вращала его, прерываясь на запись или чтобы погрызть ластик на кончике.

А в голове крутилось:

…Ли Мэй прожила у меня три дня.

За короткое время, проведенное в моей комнате, она умудрилась легкими штрихами обозначить свое очевидное присутствие. Многие вещи, переставленные ее тонкими руками, я никак не мог найти; но зато книги, как по волшебству, встали ровными рядами по полкам и легли аккуратными стопками на стол; ком футболок между тумбочкой и кроватью исчез, зато появились проволочные вешалки в шкафу; пропал и «млечный путь» — брызги зубной пасты на зеркале, а рядом с моей щеткой поселилась еще одна — смешная, розовая, с ручкой в виде силуэта Барби; по всему жилью, будто яркие жуки, расползлись заколки для волос — пчелы, цветочки, лошадки, лягушки и даже один красный автобус с надписью «school bus».

…Утром девятого мая я проводил ее в Хунчао, внутренний аэропорт.

Целовались под огромным табло с расписанием.

— Как тогда, помнишь, на вокзале в Сучжоу, — сказал ей на ухо. — Куча народу, и мы одни среди толпы.

— Только никто из нас не уезжал.

— Я буду тебя ждать. Позвони или напиши, как прилетишь.

— Ты сегодня будешь пьяный, — засмеялась она. — Сегодня же у вас большой праздник.

День Победы, вспомнил я.

— Поедешь в русский ресторан?

Хватит с меня русских, после Хайнаня особенно.

— Нет. Отдохну, в зал схожу, спортом позанимаюсь. Почитаю. А когда совсем заскучаю по тебе, лягу спать — и ты будешь мне сниться.

— Буду.

— Во ай ни. Я люблю тебя.

— Во ай ни.

— Все, беги, опоздаешь.

Шутливо козырнула:

— Есть, сэр!

Покатила легкий дорожный чемоданчик.

Я смотрел ей вслед.

Остановилась на полпути.

Оглянулась.

Подбежала.

— Вот, возьми.

На ладошке светло-зеленый, в янтарных разводах, тонкий браслет.

— Это мне бабушка подарила, на окончание школы. Пусть будет с тобой. Нефрит охраняет людей.

— Я не могу взять. Это подарок, да и пусть он лучше бережет тебя. Тебе на самолете лететь, между прочим.

Беззаботно пожала плечами.

— Глупости. Самолеты надежнее машин, по статистике. Я прошу.

Я аккуратно взял прохладный каменный кружок.

— Но, я же не смогу надеть его…

— Носи в кармане. Так даже лучше, — она понизила голос — будет совсем рядом кое с чем…

Смутилась и рассмеялась.

Легонько щелкнул ее по носу.

— Не узнаю бывшую скромницу.

— Есть, у кого учиться, — парировала быстро. — Будет тебе напоминать обо мне, когда меня нет рядом.

— Я все время о тебе помню. Беги.

Глядя ей вслед, вспомнил со всей отчетливостью, как расставался с ней после первого нашего свидания — на темной и влажной аллее.

Вспомнил выхваченный огоньком зажигалки рисунок на дорожке — две птицы, сплетенные в круг. Поднес браслет к губам и поцеловал.

Поехал домой…

…В понедельник после обеда я вернулся домой из нового кампуса. Принял душ. Собрал сумку и отправился на тренировку. Мышцы болели после долгого перерыва, но боль была приятной, тело радовалось — хозяин взялся за ум.

С Ли Мэй я переписывался все выходные. Узнал подробности свадьбы, понял, что все китайские свадьбы похожи одна на другую. Невеста переодевалась, дарились и записывались подарки, гости вкушали угощенья. Никто не танцевал и не дрался в порыве вдохновения. Жених щеголял в красном ремне с драконами и сердцем. Взрывались петарды.

Свадьбу справляли с размахом. Дядя Ли Мэй заказал два микроавтобуса и сегодня утром повез родственников в заповедник.

«Я купила тебе мягкие тапочки, в виде панд. Купила самые большие, какие нашла, — написала мне Ли Мэй рано утром. — Послезавтра вернусь. Соскучилась и люблю».