Крас Алин - Проклятое Пророчество. Книга третья.

Когда забрезжил рассвет, я полностью успокоилась. Тогда и опомнилась. Что ж я творю? Противопоставляя Данирэля Орестонэлю я собственным поведением сейчас разрушаю ту взаимную терпимость и дружелюбие между ними, которые удалось достичь с таким трудом. Нет, так дело не пойдет, сама потом об этом горько пожалею. Да и обвинение Данирэля в излишнем честолюбии, действительно, несправедливо. Просто, каждый выбирает по себе меру ответственности и широту интересов. Одиночке Орестонэлю, всю жизнь привыкшему заботиться только о себе, теперь, и беспокойства за меня более чем достаточно. А Данирэль, будучи кризисным Советником, и привыкший отвечать за благополучие чуть ли не всего Эльфийского Леса, конечно же, стремится соблюсти не только мои интересы, но и своего народа. И я, почувствовав себя виноватой, простившись с Орестонэлем, побежала домой, подыскивая на ходу слова извинения.

Открыв входную дверь, встретилась глазами с яростным, красно-фиолетовым взглядом Данирэля на перекошенном от гнева лице. Ох... я уже однажды видела это.

Замерев от неожиданной, пугающей картины, я невольно попятилась назад. Данирэль, сделав шаг в мою сторону, в попытке задержать, ухватил край моей туники и резко дернул на себя. Раздался громкий треск разрываемой тонкой ткани, не выдержавшей такого грубого обращения. Я, не удержав равновесия, упала на пол и со страхом, снизу вверх, посмотрела на Данирэля. Гнев на его лице сменился растерянностью, потом тревогой, затем виной, а вслед за ней отчаянием. Он опустился на пол рядом со мной, протянул дрожащую руку в мою сторону, в попытке коснуться, но не решился и обессилено опустил ее.

Я чуть подалась ему навстречу в порыве успокоить, заверить, что для меня нет мужчины лучше него, и поняла, что сейчас любые мои слова будут лишними, не убедительными, после ночи, проведенной в доме Орестонэля. Я почувствовала, что чтобы добиться его доверия, мне надо открыть ему свой разум и чувства.

Я обняла его за шею и, упершись лбом в его лоб, прошептала:

- Посмотри меня ментально. - Он недоверчиво посмотрел мне в глаза. - Пожалуйста, - убежденно попросила я.

Вначале хотела показать ему свою уже давнюю, единственную близость с Орестонэлем, то разочарование и слезы, которые я испытала после нее. Но быстро поняла, это только ухудшит ситуацию, заставив его, всегда помнить об этом, причиняя ревнивую боль. Лучше вначале показать сегодняшнюю ночь, как мы с Орестонэлем всю ее проболтали. А потом, открыть свои чувства к нему, мою любовь, благодарность, радость от того, что он рядом, надежду, что так будет всегда, что мне не нужен никакой другой мужчина.

Я расслабилась и ментально призвала Данирэля к действию. Почувствовала, что он понял меня, жадно ворвался в мое сознание, но, быстро взяв под контроль свое голодное желание узнать как можно больше, деликатно, ведомый мною, стал перебирать все мои чувства к нему. А я ощутила встречный поток сознания, наполненный любовью и щемящей радостью от осознания глубины и искренности моих чувств.

Не заметив, когда и как это произошло, я обнаружила себя распятой на полу, стиснутой в объятьях и придавленной телом Данирэля, вошедшего в меня так глубоко, что казалось, достающего до сердца. Завораживающий, сладостный ритм подстегивал нестерпимое влечение, затуманивал сознание. Желание брать и отдавать захлестнуло меня. Я пила его любовь, заботу, страсть, стон удовольствия, а он пил мою нежность, любовь, благодарность, крик наслаждения. Это растапливало ревность, рождало доверие, связывало души. Яркая вспышка ошеломляюще упоительного взрыва, накрыла нас обоих.

Мы лежали на полу, обнявшись, не в силах оторваться друг от друга.

- Скажи, - прохрипел он.

- Люблю, - прошептала я.

- Моя?

- Твоя.

***

Неожиданно, в один из дней, нас с Данирэлем в середине ночи разбудил сигнал посетителя. Данирэль пошел открывать калитку, а я, в тревожном предчувствии беды, быстро оделась и спустилась из спальни вниз.

На пороге дома стоял Горус с одним из своих приближенных воинов. Запыленная одежда, нервное подрагивание хвоста, воспаленные глаза, все свидетельствовало о том, что он мчался сюда без отдыха и очень устал.

- Алинаэль, извини, что я без предварительной подготовки сообщу тебе плохие новости, но время не ждет, надо спешить.

Я согласно кивнула, стараясь унять появившееся чувство внутренней дрожи.

- Еваниэль погибает... Нужна твоя помощь.

- Что случилось? Чем я могу помочь? - дрожащим голосом, пересохшими губами спросила я, чувствуя, как обрывается сердце.