Роберт Флэнаган - Черви

— Я тоже, парень, в этом уверен. — Выбросив руку, Магвайр вдруг захватил солдата крюком за шею, рванул на себя, швырнул на пол. — Запомнишь эту ночь, подонок! На всю жизнь запомнишь!

— Так точно, сэр!

— А ну-ка, двадцать пять отжиманий, червяк! Без отдыху!

Упираясь руками в пол, Уэйт начал делать упражнение, громко считая каждое отжимание. На шестнадцатом счете Магвайр наступил ему ногой на голову, прижал лицом к полу. Солдат лежал молча, боясь пошевелиться…

— Так что же ты завтра заявишь следователю?

— Сэр, — Уэйт с трудом, как мог, повернул лицо, чтобы ответить, — я ничего не скажу ему. Ничего, сэр.

— Уверен?

— Так точно, сэр!

Он почувствовал, что подошва башмака сержанта соскользнула с его головы, вздохнул с облегчением…

— Давай дальше, червяк.

При счете «двадцать пять» Уэйт остановился.

— Чего стал? Ну-ка, еще пять раз за морскую пехоту!

После этого Магвайр заставил его делать приседания, потом подскоки, приказал ползать «гусиным шагом» до двери и обратно, потом вдоль стен и снова до двери и назад.

Пот заливал солдату глаза, руки и ноги стали как свинцовые, тело отказывалось повиноваться. Болела даже кожа, ныло внизу живота, разламывало поясницу. Потеряв всякое представление о времени, из последних сил выбрасывал он, как заводной, то одну ногу, то другую, старался как можно прямее держать спину, не опускать руки, взятые взацеп за головой. Только непроизвольный хриплый стон раз за разом вырывался из пересохшего рта, да свистящее неровное дыхание выдавало, как ему было тяжко напрягать остатки сил и воли.

— А ну, кончай скулить! — прикрикнул Магвайр.

— Есть, сэр, — с трудом прохрипел Уэйт.

— Теперь понял, недоносок, что значит раскрывать хайло свое поганое?

— Так точно, сэр!

— Попробуй только забыть про это! Пожалеешь, черт бы меня побрал, что и на свет появился. Ясненько, червячина?

— Так точно, сэр. — В пaxy так рвало, что казалось, уже нет никаких сил терпеть боль. Хотелось упасть на пол, кататься и выть. Уэйт закусил губу. Нет! Никогда! Он никому и ничего не скажет! Ни за что на свете! Никогда! И этого урока не забудет. На всю жизнь.

— Встать! — рявкнул сержант.

Солдат медленно выпрямился, слегка покачиваясь, затем вытянулся перед сержантом. Услышал вдруг, как за дверью проскрипела половица — видно, проходил дневальный. На какое-то мгновение скрип затих, потом раздался снова, уже удаляясь…

— О'кей, — Магвайр ухмылялся. — П-шел вон, мразь! Марш на койку! И смотри у меня!

— Есть, сэр! — Выскакивая из сержантской, Уэйт видел, что Магвайр, стоя у окна, исподволь следит за ним, внимательно смотрит вслед. Осторожно пройдя по коридору, открыл дверь в кубрик, добрался до койки. Внизу спокойно похрапывал Адамчик. Сбросив тапочки и с трудом преодолевая боль, потихоньку забрался к себе, осторожно вытянулся. Боль в паху не проходила, раз за разом снова и снова вспыхивая где-то в глубине и прокатываясь по телу с такой силой, что он готов был завыть, как собака. Сдерживался отчаянным усилием води, пытался отвлечься, думать о чем-либо другом. Но сил не было. Болело не только внизу живота, но и все тело. Казалось, там не осталось живого места. Даже губы ныли, нижняя сильно распухла, видимо, он ее прокусил. Лицо, шею, грудь все время заливало потом, от пота насквозь промокла наволочка, стала сырой простыня. Хоть выжми.

«Я еще легко отделался, — убеждал себя Уэйт. — Могло ведь быть и хуже. Слава богу, хоть цел остался, одним куском оттуда выбрался. Вот ведь до чего дурь довести может. Будешь впредь умнее».

Да, такой глупости он больше никогда не сделает. Урок на всю жизнь. Это уж точно.

Краем простыни он вытер лицо, попытался закрыть глаза. Боль все еще рвала тело, тупо, монотонно стучала в висках. Где-то за стенами казармы прокричал ночной патрульный:

— Сэр, местное время два ноль-ноль! В расположении все спокойно…

— Так точно, сэр! — Сержант Мидберри, вскочив со стула, четко откозырял вошедшему в сержантскую первому лейтенанту [19] В армии и морской пехоте США имеются офицерские звания: второй лейтенант, первый лейтенант, капитан, майор, подполковник, полковник. . Тот небрежно ответил, махнув затянутой в щегольскую перчатку рукой.

— Разрешите узнать, сэр? Вы из военной полиции?

— Ответ положительный. — Прищурившись, офицер осматривал комнату. Он стоял чуть-чуть расставив ноги и слегка покачиваясь. Руки в перчатках сложены за спиной, в правой — стек, на портупее — кобура, а из нее выглядывала инкрустированная перламутром рукоятка здоровенного револьвера.