Кэтрин Хьюз - Тайна

Джери посмотрел на лысую голову, на складки мяса на массивной шее и решил, что лучше не спорить.

Дверь туалета открылась.

– Все в порядке, Джери, – услышал он голос Дейзи. – Петула плохо себя чувствовала, вот и все. Мы скоро выйдем.

Дейзи держала ребенка, плотно завернув его в полотенце. Ей удалось заставить девочку сделать первое дыхание активным растиранием спины. Кашель, отхаркивание, за которым раздался плач, принесли всем, кроме Петулы, огромное облегчение. Мать отказывалась даже взглянуть на свою новорожденную дочь. Дейзи перевязала пуповину кружевами от трусов Петулы, перерезав ее кухонными ножницами. Это оказалось не так-то просто. Процесс напоминал срезание хрящей с мяса. Барбс и Лорейн тем временем приводили в порядок помещение. Они завернули плаценту в газету, которую Лорейн стащила со стола в баре, а Барбс нашла шкафчик, в котором оказалась видавшая виды швабра.

Дейзи укачивала ребенка. Глаза маленькой девочки были плотно закрыты, и на лице было недовольное выражение лица, характерное для новорожденных, которых только что вырвали из теплого и уютного убежища, где они провели блаженные девять месяцев.

– Какой же это, наверное, стресс – родиться, – задумчиво сказала Дейзи, всматриваясь в сморщенное личико.

– Я бы сказала, что это шок для всех, – сказала Лорейн, многозначительно глядя на Петулу.

– Ладно, – объявила Барбс, закончив со шваброй. – Надо решить, что делать дальше.

Петула попробовала встать, но у нее дрожали ноги.

– Я пойду в автобус и прилягу.

– А что делать с ребенком? – спросила Барбс. – Я не думаю, что сейчас ты понимаешь, Петула, насколько все серьезно. Если ты сейчас не возмешь ее, ты будешь жалеть об этом всю свою жизнь.

– Я готова рискнуть, Барбс. Пожалуйста, оставьте ее где-нибудь в безопасном месте, где ее найдут. Ей будет гораздо лучше без меня.

Она надела юбку и блузку и стала искать глазами белье.

– А где мои трусы?

Лорейн показала на газетный сверток.

– Там, с этим… как его… ну ты понимаешь, огромный кусок печенки. Они были все мокрые, ты бы уже не надела их.

– Но что-то ей нужно, конечно, – заметила Дейзи. – и прокладка тоже понадобится.

Барбс пошарила в сумке и вытащила трусы от своего бикини.

– Вот, надевай. Может, они и маловаты тебе будут, но с задачей справятся.

Скормив в автомат на стене пару монет, она достала две прокладки и отдала их Петуле.

– Надевай.

Лорейн смотрела на окровавленное полотенце, скомканное рядом с газетой. Еще пятнадцать минут назад здесь было настоящее кровопролитие, но, по крайней мере, пол сейчас был чище, чем когда они вошли.

– Пойду на кухню, попрошу какой-нибудь пакет, чтобы это все туда сложить.

– И узнай, где ближайшая больница, – попросила Барбс.

Ребенок начал волноваться, и Дейзи дала ей пососать костяшку пальца.

– Беднягу нужно покормить. Петула, ты не понимаешь, что ты делаешь.

– Я уже все сказала, Дейзи, ты не заставишь меня оставить ее. А теперь, пожалуйста, дай мне пройти.

Она прошла мимо Дейзи и в дверях столкнулась с Лорейн.

– Ближайшая – «Блэкпул Виктория», в пяти километрах отсюда, – доложила она. – Где-то рядом с зоопарком.

Со времени ухода Барбс из-за стола прошло больше часа. Все уже закончили есть, и стопка пустых корзинок стояла на краю стола. Когда она вернулась, Сельвин встал и уступил ей место.

– В чем дело, Барбс, дорогая? Где девочки?

Она рухнула на скамью и закрыла голову руками.

– Боже, мне нужно выпить. Ты мог бы взять мне джин с апельсиновым соком, пожалуйста, Сельвин? – попросила она, сжав его руку.

– Он вообще-то не твой слуга, Барбара, – заворчала Триша. – Сама не можешь сходить и взять?

– Заткнись хотя бы сейчас, Триша, – отрезала Барбс. – Мне надоели твои ехидные комментарии и бесконечные нападки. Джин большой, пожалуйста, – обратилась она к Сельвину.

– А где мама? – спросил Джери. – Ее курица уже остыла.

– Она… помогает Петуле. Ей стало плохо, у нее слабость. Дейзи думает, что это солнечный удар, так что они с Лорейн отвели ее в автобус. Она полежит, и ей станет легче, я уверена. Не волнуйся, ничего серьезного.

Барбс надеялась, что ее легкий, беззаботный тон звучит достаточно убедительно.

Петула прилегла на сиденьях, и Лорейн подложила ей под голову плед.

– У нас не получится это скрыть. Ты ведь понимаешь это, Петула?

От Петулы пахло так, словно она только что пробежала марафон. Сухие губы потрескались, глаза покраснели. Она закрыла лицо рукой, но Лорейн увидела, что ее подбородок с ямочкой начал трястись, и поняла, что Петула плачет. Она устроилась рядом с подругой и взяла ее холодную и влажную руку.