Себастьян Барри - Скрижали судьбы

Амурдат Сингх, упокой его Господь, был почти святым. В Ирландии он не достиг больших высот — быть может, все дело было в его национальности. Он заслуживал того, чтобы быть Главным психиатром Ирландии. Взгляды у него были самые передовые и необычные, при нем клиника процветала. Его кумирами были Юнг и Рональд Лэнг [23] Рональд Лэнг (1927–1989) — известный шотландский психиатр, основатель течения «антипсихиатрия». — мощное сочетание для формирования взглядов. К несчастью, умер он довольно рано, возможно, даже покончил с собой. В итоге я все равно рад, что он пригласил меня на работу, пусть и столь загадочным образом.

Разумеется, когда я приехал, Розанна Клир уже провела здесь около двадцати лет, она-то, конечно, всегда была под наблюдением психиатров (не стану писать «так называемых»).

Как же стучит эта дверь! Мне будто бы снова пять лет, я в Пэдстоу, в нашем доме, которого давно уж нет, и боюсь пойти поглядеть, что там за звуки. Конечно, это всего лишь дверь, быть может, дверь во вторую спальню, которой Бет гнушалась просто потому, что она находилась на одном этаже с моей.

Я сделал запрос в психиатрическую лечебницу Слайго, чтобы узнать, есть ли у них что-нибудь на Розанну. Может ничего и не оказаться.

Тем временем я нашел обрывки чего-то похожего на отчет, большую часть которого съели мыши, а то, что осталось, кишит чешуйницами, словно какой-нибудь древний свиток, найденный в пустыне. Как будто небольшое апокрифическое евангелие. Не знаю, кто его написал, но человек это был явно образованный, хотя не думаю, что доктор. Это бледная машинописная копия, сделанная под копирку — были такие хрустящие лиловые бумажки, которые заправляли в машинку под верхний лист. Надеюсь, что в Слайго отыщется оригинал.

Пока что я стараюсь как можно чаще говорить с Розанной, отрывая время от других дел, и должен признаться, иногда я задерживаюсь у нее дольше, чем следовало бы. Когда я с ней, то горечь утраты будто бы притупляется. На днях я не сдержался и в отчаянной попытке сохранить профессиональную дистанцию выболтал, что Бет умерла — какая там дистанция, более того, миссис Макналти даже приковыляла ко мне. Меня будто бы коснулась осторожная молния, нечто первобытное, странное и невероятно чистое.

Быть может, человек, которого никогда не навещают, накапливает в себе тепло, как простаивающая энергостанция — что-то вроде гидроэнергоузла в Шанноне, когда его уже построили, но электричество в дома еще не провели.

Да, ответов на мои вопросы слишком мало. Поначалу я все спрашивал себя, а знает ли она вообще эти ответы, может ли, с учетом ее прошлого, вообще что-то помнить, то есть быть в какой-то степени действительно безумной? Быть может, ее и поместили под «наблюдение» психиатров как раз из-за настоящего психоза или нервного срыва? Как и некоторые психотики, она выказывает уверенность и последовательность во всем, что касается области ее твердого знания. Но в то же время она открыто признала, что многого не знает, поэтому я предполагаю, что виной всему не психоз, а то, что ее память серьезно пострадала от чешуйниц времени. Психотики часто стремятся дать ответ на каждый вопрос, любую свою правду. Они не переносят незнания, у них это тотчас же вызывает болезненное замешательство.

Потом я подумал: быть может, она осторожничает, потому что боится меня или, вероятно, просто боится отвечать, опасаясь, что это вызовет у нее нежелательные воспоминания. Но в любом случае мне ясно, что вытерпеть ей пришлось многое. Это ясно читается в ее взгляде. Это и придает ей какую-то странную нездешность, если так можно выразиться. Странно, я написал это и понял, что раньше об этом не думал. Возможно, от этого журнала все-таки есть какая-то польза.

Все равно, мне хотелось бы, как говорится, отыскать нить ее истории. Подлинной истории или хотя бы той ее части, которую удастся спасти. Понятно, что жить ей осталось недолго. По-моему, сейчас самому старому человеку в Ирландии сто семь лет, так что, допустим, лет семь у нее еще есть.

Но вряд ли ей достанется так много.

Надеюсь, что из Слайго все-таки что-то ответят.

Превыше всего я сожалею об исходе Бет в комнату для прислуги. Причина в моей интрижке — какое старомодное слово выбрало мое бессознательное, чтобы прикрыть мой грех, — с другой женщиной, чью жизнь я тоже переменил к худшему. То есть я думаю, что причина в этом. Но вероятнее, все дело в том, каким я предстал перед ней в свете всего этого. Я оказался гораздо мельче и гаже, чем она думала.