Марат Кабиров - Имя твоего ангела

Ему показалось, что Роберт где-то шепчется с той девушкой. Но ничего слышно не было. Но это было не совсем так. Вокруг вообще не было слышно ни звука. Совсем не слышно. Казалось, что все вокруг замерло, вокруг была идеальная тишина. Это показалось Халилю странным. Даже если люди еще и не проснулись, слышно было бы их дыхание, как они переворачиваются во сне или другие звуки.

Стараясь не нарушить тишину, он осторожно закрыл дверь.

Затем, сам не замечая того, на цыпочках подошел к окну. Но отсюда было не все видно. Только пустая площадь перед крыльцом. На одно мгновение эта площадка показалась ему нарисованной, деревья – частью декорации.

Халиль открыл форточку. Казалось, что стоит ее открыть и комната наполнится звуками живой природы: пением птиц, шелестом листьев, жужжанием насекомых, шуршанием травы… Но и с открытием форточки ничего не изменилось. Нет, изменилось. Тишина до этого была только в комнате, в доме. А сейчас стало ясно, что и на улице ни звука. От этого у Халиля холод пробежал по позвоночнику.

Показалось, что течение жизни, время остановились, и он единственное живое существо на земле.

Обессиленный, он сел на кровать и почувствовал, что сам старается не издавать ни звука. Как будто он боялся кого-то разбудить.

Он, действительно, чего-то боялся. На какое-то мгновение он молча сидел на кровати. Не сделал ни одного движения. Показалось, что у него остановилось дыхание. И не только это. Казалось, что замерли все его чувства, мысли. Это,вроде, действительно было так.

Он вздрогнул от неожиданно пришедшей мысли. Казалось, что мысли, сдерживаемые до сих пор, словно вулкан, вырвались наружу.

Так, что все вокруг даже вздрогнуло. От неожиданности он опять растерялся. Не мог вспомнить, какая мысль заставила его вздрогнуть, а когда вспомнил, испугался поверить ей. Это было невозможно. Точнее может быть… Он многое повидал уже на свете и знал, что невозможного нет. Но это не могло произойти с ним, вернее не должно было произойти. И если бы это произошло, он бы очень обиделся на несправедливость этой жизни. Может, все идет по -прежнему? Может, изменился только я? Может, я просто оглох? Халиль нетерпеливо потянулся к телефонной трубке. Когда он вставал с места, услышал звук пружин кровати. Услышав это, он счастливо улыбнулся. Не переставал он искренно улыбаться и когда нажимал на кнопки телефона. Звуки, издаваемые при наборе номера, казались ему приятной мелодией. Ему хотелось очень сильно отругать татарина, которого встретил на улицах Нью-Йорка. Но, когда он поверил, что вполне здоров, мысли эти сразу исчезли. Если бы можно было установить связь с Черной курткой, он бы не удержался, чтобы не поблагодарить его за гостеприимство. Но не было связи. Вскоре кончилась и зарядка. Халиль положил телефон на стол. Он был рад.

Когда потянулся к столу, обратил внимание на клочок бумаги. Как он не заметил его до сих пор. Он ведь до этого смотрел, не оставил ли Роберт записку. Да и бумага лежит в самом центре стола. Хотя все может быть…

Когда потянулся к бумаге, душу Халиля пронзило странное сомнение. Может, ее здесь не было? Если бы она лежала здесь, он бы ее заметил. Лежит ведь в самом центре. Но он постарался не поддаться этой мысли, а когда взял бумагу в руки, совсем успокоился. Он боялся, что могут быть плохие вести о Роберте. Записка была совсем не о сыне. Написана она была незнакомым почерком. Она была адресована совсем не Халилю. Желая убедиться в этом, он еще раз вслух прочитал ее.

Перед тем, как родиться, дитя спросило у Бога:

-Зачем я иду на эту землю? Что я должен делать там?

Бог ответил:

Это ничего не объясняющий, не значащий кусок бумаги. Возможно, его кто-то оставил, кто раньше был на острове. От бумаги, на которой было что-то написано, по надобности оторвали часть, а остальная мусором осталась лежать на столе. Халиль скомкал эту бумажку и глазами стал искать корзину для мусора. Не нашел. А пойти в туалет, чтобы только выбросить эту бумажку, поленился. И положил ее в карман. При случае выброшу. Возня с бумагой и телефоном на какое-то время отвлекли его, но стоило остановиться, как опять обратил внимание, что комната, дом, да и сам остров погружены в тишину. В мертвую тишину.

Уже рассвело. Почему никто до сих пор не просыпается? Ведь скоро должен прибыть и теплоход. Россия. Наверное, она так и останется страной, где люди не любят точность. Вон ведь спят, забыв обо всем на свете, как будто в гости к теще пришли. Сами жалуются, что живут бедно, плохие условия жизни. А того понять не могут, что две радости вместе не приходят: или длительный сон, или сытая жизнь. Выбирай, что нужно, и не жалуйся. Желая хотя бы вскипятить чай россиянам, он направился к двери. И вдруг, остановился и замер на месте. Он вспомнил! Потянулся к карману. Взял бумагу и еще раз прочитал. Написано было по-татарски. По-татарски!